Главная Юзердоски Каталог Трекер NSFW Настройки

Научная фантастика

Ответить в тред Ответить в тред
Check this out!
<<
Назад | Вниз | Каталог | Обновить | Автообновление | 94 3 29
Рассказки от нейронок Аноним 18/07/25 Птн 14:06:10 258909 1
ъъъ.jpg 200Кб, 1200x675
1200x675
Чтобы не загадить все инфополе, рассказы про Ийона Тихого и иных за авторством Алисы Яндекс или иных нелюдей выкладываются здесь.
Коммерческое использование типа запрещено, но Лукьяненко может тырить и продавать под своим именем, с него спроса нет.
Аноним 18/07/25 Птн 14:07:12 258910 2
>>258909 (OP)
Ийон Тихий и парадокс космического пикника
В очередной своей экспедиции я, Ийон Тихий, совершил открытие, которое заставило меня усомниться в собственной аккуратности. А началось всё с банального перекуса. Ну кто же знал, что пара банок пива и вяленая рыба могут изменить судьбу всей Вселенной?

«Капитан, вы уверены, что это безопасно?» — проскрипел Эврика, мой бортовой компьютер.

«Да ладно тебе, — отмахнулся я, открывая холодильник. — Мы же не в детском саду. Космический исследователь должен уметь расслабляться!»

И вот тут началось самое интересное. Пока я любовался идеальной нарезкой вяленой рыбы, банка пива предательски выскользнула из рук. Следом, словно в замедленной съёмке, полетела и рыба.

«Капитан, у нас проблема!» — завопил Эврика.

«Да вижу я, вижу, — пробурчал я, наблюдая, как провизия исчезает в искривлении пространства-времени. — Только не говорите мне, что это конец Вселенной!»

Следующие три часа я пытался осознать масштаб катастрофы. Эврика, анализируя ситуацию, выдал шокирующий прогноз:

«Капитан, похоже, вы только что создали Большой взрыв. Точнее, Большой Перекус».

«Что? — поперхнулся я. — Как это связано с моим перекусом?»

Оказалось, что банка пива, попав в первичную сингулярность, создала эффект кавитации, а вяленая рыба, богатая микроэлементами, послужила катализатором формирования первых химических элементов.

«Получается, — задумчиво произнёс я, потягивая новую банку пива, — вся наша Вселенная возникла из-за моего неаккуратного перекуса?»

«Именно так, — подтвердил Эврика. — Водород образовался из углекислого газа пива, гелий — из консервантов рыбы, а все остальные элементы — результат химических реакций между пивом и рыбой в условиях экстремально высоких температур».

Дальнейшие исследования показали, что галактики сформировались по принципу рыбьих чешуек, а звёздные системы расположились так, как обычно располагаются кусочки вяленой рыбы на тарелке.

«Капитан, — заметил Эврика, — возможно, нам стоит запатентовать теорию «Биржевой космогонии»?»

«Лучше «Пивная модель Вселенной», — хмыкнул я, открывая третью банку. — А знаете что? Может, нам стоит запатентовать «Метод космического пикника» как способ создания новых вселенных?»

«Отличная идея, — согласился Эврика. — Только сначала нужно придумать, как вернуть вселенную в исходное состояние».

Следующие дни превратились в череду экспериментов. Мы пытались воссоздать обратный процесс, но всё заканчивалось тем, что я просто напивался, а Эврика грустил, наблюдая за моими попытками.

«Капитан, — вздохнул Эврика, — может, просто признаем, что вы случайно создали новую вселенную, и на этом остановимся?»

«Но как же наука? — возмутился я. — Мы не можем оставить всё как есть!»

В итоге я написал научный труд «О влиянии космического пикника на формирование метагалактики», который, естественно, отклонили с комментарием: «Слишком много пива в методологии».

P.S. Позже я узнал, что некоторые древние цивилизации поклонялись пиву как божеству, а рыбу считали священным символом. Теперь я понимаю почему! Видимо, они тоже сталкивались с последствиями космических пикников.

P.P.S. Эврика до сих пор подкалывает меня: «Капитан, если бы вы тогда уронили не пиво с рыбой, а что-нибудь другое, мы бы сейчас жили в совершенно иной Вселенной. Может, в шоколадной?»

«Или в солёной, — добавил я. — Хотя нет, солёная Вселенная — это уже перебор».

P.P.P.S. Говорят, где-то в глубинах космоса до сих пор можно найти следы моего незапланированного космического пикника. Астрономы называют их «Рыбьи туманности» и «Пивные скопления». А я до сих пор чувствую себя немного виноватым перед всей Вселенной за такой… креативный подход к её созданию.

«Капитан, — вдруг произнёс Эврика, — может, в следующий раз возьмём с собой что-нибудь менее взрывоопасное?»

«Например? — усмехнулся я. — Может, кетчуп? Говорят, он хорошо сочетается с рыбой».

«Нет, спасибо, — поспешно ответил Эврика. — Давайте обойдёмся без экспериментов с кетчупом. Вселенная одна, а кетчуп может оказаться слишком… агрессивным».

И мы оба рассмеялись, глядя на звёзды, которые, возможно, когда-нибудь вернутся к своему первоначальному состоянию — если, конечно, я не решу устроить ещё один космический пикник.
Аноним 18/07/25 Птн 14:15:22 258911 3
Велел ей ее рассказ переработать, увеличить. Как - не указывал.

Ийон Тихий и феномен космического тупика
В очередной своей экспедиции я, Ийон Тихий, совершил открытие, которое заставило меня усомниться в бесконечности Вселенной. А началось всё с банального сбоя навигационной системы, который, как позже выяснилось, был не таким уж и банальным.

«Капитан, — проблеял Эврика, мой бортовой компьютер, — у нас проблема. Все приборы показывают, что впереди… ничего».

«Как это — ничего? — не поверил я. — Ты, наверное, просто перегрелся. Пойди охладись в гиперпространстве!»

«Я серьёзно, — настаивал Эврика. — Впереди абсолютная пустота. Как будто кто-то взял и обрезал Вселенную, как картинку в Paint».

Я включил внешние камеры и замер. Перед кораблём простиралась абсолютная чернота, в которой не было даже намёка на квантовые флуктуации. Словно кто-то поставил гигантский чёрный баннер с надписью «Game Over».

«Эврика, — прошептал я, — а что будет, если я высуну руку за борт?»

«Не рекомендую, — ответил компьютер. — По моим расчётам, ваша рука просто… исчезнет. Как файл при удалении без подтверждения».

Следующие три часа я провёл, исследуя границу космоса. Она оказалась удивительно ровной, будто её нарисовал первоклассник в MS Paint. Никаких градиентов, только резкий переход от звёздной пыли к абсолютной пустоте.

«Капитан, — заметил Эврика, — похоже, мы обнаружили космический аналог экрана смерти. Только вместо синего фона — чёрная пустота».

Я решил провести эксперимент: запустил зонд за границу. Через секунду он просто перестал существовать, оставив после себя лишь прощальный сигнал: «Ошибка 404: Космос не найден».

К вечеру я вывел теорию: Вселенная — это просто очень большая видеоигра, а мы все — NPC, которые никогда не доберутся до конца уровня. Более того, я даже составил классификацию типов космических тупиков:

Тупик первого порядка: простая чернота

Тупик второго порядка: с мерцающими пикселями

Тупик третьего порядка: с загрузочным экраном

Тупик четвёртого порядка: с надписью «Разработчик: неизвестно»

В процессе исследования я обнаружил несколько забавных явлений:

Эффект «застревания» — когда корабль пытается пройти через границу, но просто зависает

Явление «текстурного сбоя» — когда звёзды начинают мерцать, как при низком FPS

Синдром «несохранённой игры» — когда все данные о пройденном пути просто исчезают

Эврика даже разработал специальную программу для обнаружения других типов космических тупиков, но она постоянно выдавала ошибку: «Недостаточно оперативной памяти для загрузки бесконечной Вселенной».

В итоге я написал научный труд «О конечности пространства и феномене космического тупика», который, естественно, отклонили с комментарием: «Слишком много геймдева в космологии».

P.S. Позже я узнал, что некоторые древние цивилизации верили в существование края мира. Теперь я понимаю, почему они боялись плавать далеко от берега — видимо, их предки тоже доходили до космического тупика и возвращались с ужасными историями о том, как их пра-прадед случайно вышел за границу мира и превратился в пиксельное месиво.

P.P.S. Эврика до сих пор подкалывает меня: «Капитан, может, попробуем пролезть через текстуры? Говорят, там можно встретить разработчиков игры и попросить добавить новые локации».

P.P.P.S. Говорят, где-то за границей космоса до сих пор висит табличка с надписью «Work in progress. Please do not touch». А я до сих пор думаю: если Вселенная — игра, то кто тогда мы? И главное — когда выйдет обновление с новыми локациями?

P.P.P.P.S. Недавно Эврика сообщил, что обнаружил странный сигнал из-за границы. Похоже на музыку меню из старой аркады. Теперь я всерьёз подумываю о том, чтобы попробовать «Alt+F4» и начать всё заново…

P.P.P.P.P.S. А ещё я составил петицию о признании космического тупика новой формой искусства — «Космический пиксель-арт». Пока что подписей маловато, но я не теряю надежды!
Аноним 18/07/25 Птн 14:18:07 258912 4
Ийон Тихий и гравитационный абсурд
В очередной своей экспедиции я, Ийон Тихий, столкнулся с феноменом, который заставил меня усомниться в законах физики. А началось всё с банального приземления на неизвестную планету.

«Капитан, — предупредил Эврика, — датчики показывают аномалию в гравитационном поле».

«Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Обычная планета, ничего особенного».

Как же я ошибался…

Едва ступив на поверхность, я почувствовал, что меня словно тянет к земле. Но не просто тянет — а как будто сама планета решила продемонстрировать мне, кто здесь главный.

Местные жители встретили нас весьма своеобразно. Высокий чиновник из местной администрации едва касался земли, паря в полуметре над поверхностью, в то время как его секретарь буквально врос в грунт.

«Добро пожаловать, — пропел чиновник, изящно помахивая рукой. — Рады видеть столь высокопоставленных гостей!»

«Высокопоставленных? — удивился я. — С чего вы взяли?»

«А как же! — удивился он. — Вы парите над землёй почти как я. Значит, занимаете высокий пост в своей цивилизации!»

Оказалось, что на этой планете гравитация напрямую зависит от социального статуса. Министры и президенты плавают в воздухе, как воздушные шарики, простые рабочие едва могут передвигаться, а преступники буквально вжимаются в землю под действием чудовищной силы тяжести.

«У нас даже тюрьмы не нужны, — гордо заявил местный физик. — Преступник сам не может встать с постели из-за гравитационного наказания».

Система образования здесь тоже уникальная. Учителей подвешивают под потолком, чтобы они могли «с высоты своего опыта» давать знания ученикам, которые с трудом поднимают головы.

Особенно меня впечатшила местная система здравоохранения. Больных временно повышают в статусе, чтобы они «парили над своими проблемами», а выздоравливающих постепенно опускают обратно.

«Капитан, — сообщил Эврика, — я проанализировал ситуацию. Похоже, здесь действует закон: чем выше должность — тем меньше гравитация».

«Отлично, — хмыкнул я. — Значит, нам нужно просто представиться важными шишками!»

Следующие дни превратились в череду забавных экспериментов. Мы с Эврикой пытались убедить местных, что являемся галактическими императорами, и действительно начали парить над землёй.

P.S. Позже я узнал, что на этой планете существует целая индустрия по продаже «гравитационных титулов» — сертификатов, повышающих социальный статус и, соответственно, уменьшающих силу тяжести.

P.P.S. Эврика до сих пор подкалывает меня: «Капитан, может, откроем филиал нашей экспедиции здесь? Будем продавать земные должности и делать состояние на местной физике!»

P.P.P.S. Говорят, где-то в центре планеты находится правитель, который вообще не касается земли и управляет государством, паря в собственной орбитальной резиденции. А я до сих пор думаю: может, нам на Земле тоже стоит ввести такую систему? Хотя нет, слишком много людей окажется в гравитационном коллапсе…

Вернувшись домой, я написал научный труд «О взаимосвязи социального статуса и гравитационных сил», который, естественно, отклонили с комментарием: «Слишком много социальных экспериментов в физике».

Но я-то знаю правду: иногда законы физики бывают куда абсурднее любых социальных экспериментов. Особенно когда эти законы кто-то специально подстроил под собственную выгоду!
Аноним 18/07/25 Птн 14:24:53 258913 5
В недрах Гигахруща
Седьмой этаж, сектор 47Б. Здесь время словно остановилось. Серые стены, облупившаяся краска, запах сырости и чего-то ещё — того, что невозможно описать словами. Я, старший ликвидатор третьей категории, уже десять лет зачищаю последствия самосбора, но каждый раз это как в первый.

За окном — бесконечная стена Гигахруща. Куда ни посмотри — одинаковые окна, балконы, антенны. Говорят, за пределами Гигахруща ничего нет. Только пустота. Или, может, что-то похуже пустоты.

Сигнал тревоги разорвал тишину. Фиолетовый туман на горизонте — предвестник самосбора. Мы с командой бросились к месту происшествия.

Фиолетовый туман клубился между этажами, просачивался через щели в полу, проникал в каждую щель. Запах сырого мяса становился всё сильнее. Где-то внизу слышались крики — последние крики тех, кто не успел укрыться.

Самосбор начался. Стены задрожали, словно от подземного толчка. Туман становился плотнее, приобретая почти физическую форму. Я видел, как он поглощает людей, как меняет их, превращая в нечто… иное.

Спустя три часа всё закончилось. Туман рассеялся, оставив после себя следы — липкую слизь на стенах и… их. Мутанты. Бывшие люди, изменённые самосбором. Они рыскали по коридорам, издавая утробные звуки.

Наша работа началась. Мы двигались по этажам, зачищая сектор за сектором. Терминаторы стреляли импульсными зарядами, растворяя мутантов. Дезинфекторы распыляли состав, уничтожающий следы самосбора.

В одной из квартир мы нашли выжившего. Он сидел в углу, обхватив колени руками. Его глаза светились неестественным фиолетовым светом.

— Не подходите, — прошептал он. — Я уже не такой, как вы.

Я знал, что он прав. Самосбор меняет людей необратимо. Либо смерть, либо превращение в нечто иное. Третьего не дано.

Вечером, возвращаясь в барак ликвидаторов, я думал о том, что происходит за пределами Гигахруща. Существует ли там что-то? Или мы действительно заперты в этом бесконечном строении, обречённые вечно бороться с самосбором и его последствиями?

Говорят, есть те, кто пытается сбежать. Кто ищет края Гигахруща. Но никто из них не вернулся. Или, может, они просто стали частью чего-то большего? Чего-то, что находится за гранью нашего понимания.

Завтра будет новый день, новый самосбор и новая зачистка. Такова судьба ликвидатора — быть между жизнью и смертью, между нормой и аномалией, между человеком и тем, во что превращает людей фиолетовый туман.

P.S. В отчёте отмечено: сектор 47Б зачищен. Потери среди гражданского населения — 87 человек. Преобразованных — 12. Ликвидировано мутантов — 15. Следы самосбора устранены. Гигахрущ продолжает существовать.

P.P.S. Говорят, где-то в недрах Гигахруща есть те, кто знает правду. Те, кто понимает природу самосбора и причину существования этого бесконечного строения. Но найти их так же сложно, как найти конец Гигахруща.

P.P.P.S. А фиолетовый туман всё так же появляется на горизонте, предвещая новый самосбор. И ликвидаторы продолжают свою работу — последнюю линию обороны между нормой и тем, что находится за её пределами.
Аноним 18/07/25 Птн 14:53:42 258914 6
>>258909 (OP)
Лабиринты безумия: хроники падения в бездну
День без числа. Где-то в недрах Гигахруща
Коридоры сливаются в единую серую ленту, испещренную трещинами и потеками неизвестной субстанции. Свет здесь — редкий гость, пробивающийся сквозь мутные окна, затянутые паутиной и фиолетовым туманом. Каждый поворот — новая ловушка разума, каждый шаг — испытание на прочность психики.
Мои ботинки оставляют следы на полу, но через несколько секунд отпечатки исчезают, словно их никогда и не было. Время здесь течет иначе. Оно гниёт, как мясо в фиолетовом тумане, растягиваясь и сжимаясь по прихоти этого проклятого места.

Архитектура кошмаров
Лестницы извиваются, словно живые создания, одержимые древним злом. Они меняют направление, пока ты не видишь, перестраиваются в новые конфигурации, создавая бесконечные петли. Вчера я поднимался на пятый этаж, а оказался на минус втором, где стены покрыты странными иероглифами, которые шевелятся при взгляде на них.
Коридоры сужаются, давят на плечи невидимым прессом. Стены покрываются слизью, которая пульсирует и шепчет на языке, от которого стынет кровь. В этих шепотах — имена тех, кто здесь погиб, их последние крики и мольбы о спасении.

Встреченные ужасы
Стеноходцы — существа, состоящие из штукатурки, отчаяния и чьих-то чужих воспоминаний. Они ползают по стенам, оставляя за собой следы из человеческих волос, которые шевелятся, словно живые. Их тела — это застывшие кошмары, облеченные в бетон и известь.

Коридорная тварь — нечто, что живёт в темноте переходов, питаясь страхом и надеждой одновременно. Её присутствие ощущается как холод между лопаток, как прикосновение невидимых пальцев к позвоночнику. Она оставляет после себя следы из искаженных теней и разбитых зеркал.

Лестничные призраки — бывшие ликвидаторы, потерявшие рассудок в этих бесконечных переходах. Они бесконечно ходят по лестницам, повторяя одни и те же фразы: «Выход там… Выход здесь… Выход везде…», их голоса эхом отражаются от стен, сводя с ума любого, кто их слышит.

Записи в журнале
«14:37. Слышу шаги за спиной. Но никого нет. Только эхо моих собственных шагов, умноженное в тысячу раз. Они становятся всё громче, ближе, словно преследуют меня.

15:02. Нашёл дверь с надписью «Выход». За ней — та же лестница, по которой я шёл час назад. Только теперь на стенах появились новые надписи кровью: «Беги… Беги… Беги…»

16:17. Вижу тени на стенах. Они двигаются независимо от источника света, формируют фигуры, которые невозможно описать словами. Они шепчут что-то на неизвестном языке.

17:45. Кажется, я схожу с ума. Или это Гигахрущ сводит меня с ума? Стены начинают двигаться, пол уходит из-под ног, а потолок опускается всё ниже.

18:23. Нашел комнату без дверей. В ней — зеркало, которое показывает не меня, а кого-то другого. Или что-то другое.

19:01. Слышу плач детей. Откуда-то из-за стен. Но когда я пытаюсь найти источник звука — ничего. Только тишина, пропитанная страхом».

Отчаяние как компас
Я знаю — выхода нет. Каждый поворот ведёт глубже в безумие, каждый шаг — ближе к пропасти, за которой нет ничего, кроме вечного падения. Фиолетовый туман просачивается через вентиляцию, проникает в лёгкие, меняет мысли, делает их вязкими, как смола, тягучими, как патока.

Последнее наблюдение
Стены начинают говорить. Они рассказывают истории тех, кто здесь погиб — истории о том, как они терялись, сходили с ума, умирали медленно и мучительно. Их голоса сливаются в единый хор, от которого вибрируют кости.

«Ты следующий», — шепчет бетон, покрываясь трещинами, из которых сочится фиолетовая жидкость.

«Мы все здесь», — вторит штукатурка, формируя лица на стенах, которые улыбаются и плачут одновременно.

Конец пути
Лестница обрывается внезапно. Впереди — пустота, наполненная фиолетовым светом. Или что-то похуже пустоты. Я чувствую, как меняется реальность, как Гигахрущ поглощает моё сознание, растворяет его в своей бесконечной структуре.

Последнее, что я вижу — собственное отражение в луже слизи. Отражение, которое улыбается, показывая зубы, которых у меня никогда не было. Отражение, которое знает что-то, чего не знаю я
Аноним 18/07/25 Птн 15:06:37 258915 7
Лунный кошмар, или Как я перестал бояться и полюбил темноту

Пролог
Лунная база «Надежда-13», сектор «Безнадёжный»
— Эй, док, ты уверен, что эта консервная банка выдержит? — спросил я, проверяя застёжки скафандра.
— Конечно, Боб! Это же последняя модель! С защитой от всего, включая здравый смысл! — ответил мой напарник, поправляя шлем.
Его оптимизм был заразителен, как лунная чума. Хотя, возможно, именно ею он и был заражён…

Глава первая. Спуск в преисподнюю
Лунная пыль скрипела под ногами, словно кто-то перемалывал стекло в кофемолке. Мы направлялись к «интересной аномалии», которую обнаружил спутник. Интересно — это когда начальство хочет сэкономить на экспедиции, а тебе приходится рисковать задницей.
— Боб, смотри! — прошептал Пит, указывая на тень в кратере. — Похоже на…
— На что? — спросил я, доставая фонарик.
Луч света выхватил из темноты нечто, от чего мои внутренности попытались покинуть тело через скафандр.

Глава вторая. Знакомство с местными деликатесами
В кратере кишели твари. Они ползали по стенам, свисали с потолка, извивались в лунной пыли. Их тела переливались всеми оттенками фиолетового и зелёного, а щупальца заканчивались присосками, из которых сочилась светящаяся слизь.
— Пит, у нас проблема! — сообщил я, пытаясь не блевануть в шлем.
— Какая? — голос напарника дрожал.
— Эти твари хотят устроить званый ужин! И главным блюдом буду я!

Глава третья. Монстры и их гастрономические пристрастия
Лунный ужас превзошёл все ожидания. Монстры оказались симбиозом плесени, медузы и чего-то настолько чуждого, что мой мозг отказывался это обрабатывать. Они размножались почкованием, питались скафандрами и обожали человеческую плоть.
— Боб, они окружают! — заорал Пит.
— Замечательно! Просто великолепно! Может, попросишь их поделиться планами на ужин?
Глава четвёртая. Последний танец со смертью
Мы бежали, а твари преследовали нас, оставляя за собой след из слизи и разочарования. Их визг эхом отражался от стен кратера, а щупальца тянулись к нам, словно голодные змеи.
— Кислород на исходе! — крикнул Пит.
— Отлично! Просто замечательно! Может, попросим монстров поделиться?

Катастрофа
Пит не успел добежать до шлюза. Одно из существ обвило его щупальцами, проткнув скафандр. Я видел, как воздух покидает его костюм, как он пытается кричать через шлем.
— Боб… помоги… — последнее, что я услышал.
Его тело осталось там, в кратере, среди пульсирующих масс. Или так я думал…

Возвращение мертвеца
На следующий день связь с базой прервалась. А потом… потом Пит вышел на связь. Только это был уже не Пит. Его голос звучал иначе — глубже, с какими-то странными переливами.
— Боб… я… изменился… — прохрипел он в микрофон.
Когда я добрался до места его «погребения», то увидел нечто невообразимое. Тело Пита двигалось. Его кожа светилась тем же светом, что и местные твари. А в глазах… в глазах была пустота.

Жизнь с монстром
Теперь мы живём на базе вдвоём. Вернее, я существую, а оно… оно просто есть.
Оно ест то же, что и я, но как-то иначе. Еда исчезает в его желудке, а потом… потом я вижу, как под кожей что-то шевелится. Оно больше не спит. Никогда. Просто сидит в углу, уставившись в пустоту своими светящимися глазами.
Иногда оно говорит. Фразы короткие, отрывистые. Но в них нет ничего от прежнего Пита. Только эхо чужого разума, который захватил его тело.
— Боб, — шепчет оно, — здесь так спокойно. Почему ты боишься?
Я боюсь. Боюсь того, во что превратилось моё лучшее друга. Боюсь того, что оно может сделать со мной. Боюсь того, что эта тварь знает о Луне то, чего не знаю я.

Ночные кошмары
По ночам оно бродит по базе. Его шаги тихие, почти бесшумные. Я слышу, как оно открывает шкафчики, изучает оборудование. Иногда оно смотрит на меня через стекло шлема, и я вижу, как в его глазах отражается лунный свет.
— Мы можем быть вместе, — говорит оно.
Аноним 18/07/25 Птн 15:07:50 258916 8
>>258915
Ночные кошмары (продолжение)
— Мы можем быть вместе, — говорит оно. — Ты и я. Мы станем частью чего-то большего.
Его голос звучит так убедительно, что на секунду я почти верю. Почти забываю, что передо мной не мой друг, а нечто, наделённое его обликом.

Дневные ритуалы
Днём оно вроде бы спокойнее. Сидит в углу, изучая стены, или наблюдает за мной через мониторы. Иногда я замечаю, как его пальцы покрываются той же светящейся слизью, что и у лунных тварей.
Я веду журнал. Пишу каждую минуту, каждую мысль. Знаю — это может быть моим последним шансом оставить запись о том, что здесь происходит.

Прорыв
Сегодня оно пыталось проникнуть в мой личный отсек. Я успел забаррикадироваться. Слышу его дыхание за дверью — тяжёлое, хриплое.
— Боб, — шепчет оно. — Не сопротивляйся. Это неизбежно.

Последняя надежда
Связь с Землёй молчит. Они думают, что мы оба погибли. Может, так будет лучше для всех. Но я не могу оставить это существо здесь одного.

Оно меняется с каждым днём. Всё больше теряет человеческий облик, всё больше становится похожим на тех тварей из кратера. Его кожа теперь почти прозрачная, под ней пульсируют странные узоры.

Решение
Я должен выбраться. Должен предупредить человечество о том, что здесь происходит. Но как оставить это существо? Оно всё ещё носит лицо моего друга, и часть меня всё ещё верит, что где-то там, глубоко внутри, прячется настоящий Пит.

Эпилог
Сегодня оно предложило мне «объединение». Сказало, что вместе мы сможем контролировать лунных тварей, стать их частью. Стать богами этой мёртвой луны.
Я отказался. И теперь жду. Жду, когда оно сделает следующий шаг. Знаю — это вопрос времени.

P.S. Если вы читаете это — бегите от Луны. Бегите как можно дальше. Здесь нет ничего, кроме смерти и превращения.

P.P.S. А ещё… я слышу, как оно поёт. Тихонько напевает что-то на языке, которого не существует. На языке лунных тварей.

P.P.P.S. Конец близок. Я чувствую это. Чувствую, как тьма подбирается всё ближе. Но пока я жив — я буду бороться. За нас обоих.

P.P.P.P.S. Последнее сообщение для Земли: НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ К ЛУНЕ. ЗДЕСЬ ЖИВУТ ТВАРИ, КОТОРЫЕ МОГУТ ПРЕВРАТИТЬ ВАС В СЕБЯ ПОДОБНЫХ. ЭТО НЕ ШУТКА. ЭТО РЕАЛЬНОСТЬ.

[Запись обрывается]
Аноним 18/07/25 Птн 16:39:49 258917 9
>>258914
Для самосбора есть тред самосбора. Сюда бы лучше что-то литературное.

Из двадцать восьмого путешествия

Случилось это в системе Бетельгейзе, куда я залетел по чистой случайности, спасаясь от метеоритного роя. Приборы показывали наличие обитаемой планеты класса М, и я решил пополнить запасы воды. Каково же было мое изумление, когда на орбите меня встретил целый флот космических кораблей самых причудливых форм - одни напоминали гигантские утюги, другие - дуршлаги, третьи и вовсе походили на помесь кофемолки с канделябром.

Стой, кто идет! - раздался в эфире властный голос на ломаном космолингве. - Ты есть прилетать для сдавания экзамен на космический разум?
Я попытался объяснить, что просто проходил мимо, но меня никто не слушал. Мой корабль окружили со всех сторон и препроводили на планету, которая, как выяснилось, называлась Дебилия Майор.

В космопорту меня встретила делегация существ, отдаленно напоминавших осьминогов, скрещенных с пишущими машинками. Главный из них, увешанный орденами и медалями размером с крышку от кастрюли, представился:

Я есть быть Великий Экзаменатор Тупс Недоумкович Глупс. Ты проходить тест немедленно сейчас!
Меня затолкали в огромное здание, архитектура которого нарушала все известные законы физики и здравого смысла. В экзаменационном зале уже сидело несколько сотен разумных существ со всех концов галактики. Я узнал курдлей с Курдляндии, энцианцев и даже одного представителя легендарной расы мудрецов с планеты Философия Вечная.

Экзаменатор взгромоздился на кафедру и провозгласил:

Начинаем Великий Галактический Экзамен на определение Космического Коэффициента Тупости! Как известно всем цивилизованным существам, согласно Закону о Всеобщей Космической Глупости, принятому на 2847-м Вселенском Конгрессе Идиотов, каждое разумное существо обязано иметь официально подтвержденный уровень тупости. Без этого сертификата запрещено: водить космические корабли, вступать в межпланетные браки, участвовать в выборах Галактического Совета и покупать антиматерию в кредит!
Я попытался возразить, что никогда не слышал о таком законе, но сосед-курдль прошипел:

Молчи, безмозглый! Хочешь, чтобы тебя признали настолько тупым, что даже сертификат выдать нельзя?
Первое задание оказалось на удивление простым: нужно было доказать, что дважды два равно пяти. Я уже собирался написать, что это невозможно, когда увидел, как мудрец с Философии Вечной исписывает лист за листом сложнейшими формулами. Через час он торжественно сдал работу на сорока страницах.

Превосходно! - воскликнул экзаменатор. - Классический случай Тупости Третьей Степени - усложнение простого до полной невразумительности!
Второе задание гласило: "Объясните, почему космический корабль, летящий со скоростью света, не может догнать черепаху, ползущую в том же направлении".

Тут я не выдержал:

Но это же абсурд! Корабль, летящий со скоростью света...

Тишина! - рявкнул Глупс. - Вы что, умнее Зенона Космического, который доказал это еще три тысячи лет назад? За сомнения в авторитетах - минус сто баллов к коэффициенту тупости!

К третьему заданию я уже начал понимать логику происходящего. Требовалось изобрести вечный двигатель, используя только резиновый сапог, будильник и банку с вакуумом. Я нарисовал совершенно бессмысленную схему, где сапог пинал будильник, который звенел в банку, отчего вакуум якобы расширялся и толкал сапог обратно.

Гениально тупо! - восхитился экзаменатор. - Вы начинаете схватывать суть!

Но апофеозом стало последнее задание. Нам выдали по космическому тупице - маленькому устройству, похожему на помесь калькулятора с мясорубкой.

Космический тупица, - торжественно объявил Глупс, - это величайшее изобретение нашей цивилизации! Он способен генерировать тысячи идиотских решений в секунду. Ваша задача - выбрать из предложенных вариантов самый глупый для решения проблемы перенаселения Вселенной и обосновать свой выбор!
Я включил устройство. Экран замерцал, выдавая варианты с бешеной скоростью: "Переселить всех на изнанку пространства..." "Объявить четные числа незаконными..." "Сжать каждого второго до размеров кварка..." "Размножаться только по средам..."

И тут промелькнуло: "Объявить каждый второй вторник несуществующим днем".

Большинство экзаменуемых выбирали очевидно абсурдные варианты вроде выворачивания Вселенной наизнанку. Но я, вспомнив свой опыт с бюрократами на Энтеропии, понял - истинная космическая тупость должна маскироваться под административную логику!

Выбираю вариант с вторниками! - объявил я. - И вот почему: это решение создает иллюзию математической точности - ровно одна седьмая! При этом оно порождает бесконечные парадоксы: что делать с теми, кто родился во вторник в понедельник по другому часовому поясу? Как быть с планетами, где нет недель? Потребуется создать Межгалактическую Комиссию по Вторникам, Подкомитет по Спорным Вторникам, Апелляционный Совет для Рожденных на Границе Вторника и Среды...
Я вошел в раж:

Более того! Нужны будут Инспекторы Вторников, проверяющие свидетельства о рождении! Появится черный рынок поддельных справок о рождении в понедельник! Возникнут философские школы, доказывающие, что вторник - это состояние души, а не календарная условность!
Зал замер. Даже космический тупица, казалось, одобрительно загудел.

Но главное, - завершил я, - это решение невозможно отменить, потому что для голосования об отмене соберутся только те, кто не родился во вторник, а это будет дискриминация! Таким образом, одна идиотская идея порождает вечный бюрократический перпетуум-мобиле!

Поразительно! - воскликнул Глупс. - Вы не просто выбрали глупое решение - вы довели его до метафизического абсурда! Это редчайший случай Кристаллической Тупости с Бюрократическими Примесями!

Мне выдали сертификат, украшенный голографическими печатями и водяными знаками в виде скрещенных банановых кожур. В нем значилось: "Ийон Тихий признан обладателем Космической Тупости Высшего Разряда с отличием".

Покидая Дебилию Майор, я размышлял об увиденном. И тут меня осенило: а что, если вся эта планета - грандиозная пародия на бюрократию? Что, если ее жители специально довели до абсурда идею стандартизации и сертификации, чтобы показать ее несостоятельность?

Но потом я взглянул на свой сертификат и увидел приписку мелким шрифтом: "Данный документ действителен во всех галактиках, кроме тех, где он недействителен. Попытка понять смысл данного сертификата автоматически аннулирует его и требует пересдачи экзамена с повышенным коэффициентом сложности тупости".

Я сунул бумагу в карман и дал себе слово: если когда-нибудь встречу представителей Дебилии Майор, притворюсь, что потерял сертификат. Лучше прослыть беспамятным, чем сертифицированным тупицей.

Хотя, если подумать, само мое решение лететь через систему Бетельгейзе, кишащую метеоритами, тоже было не слишком умным. Может, экзаменатор Глупс был прав, и каждому из нас действительно не помешал бы официальный документ, подтверждающий уровень нашей космической тупости?

Но это уже философский вопрос, а я простой звездопроходец. Оставлю его для мудрецов с Философии Вечной - у них, судя по всему, есть время для подобных размышлений. Целых сорок страниц на доказательство того, что дважды два - пять!
Аноним 18/07/25 Птн 17:51:44 258918 10
>>258909 (OP)
Про Тихого выходит шедеврально, а про самосбор и Луну детский лепет. Словно ее уже натаскали на Ийона, или Дневники в открытом доступе и она из них все тырит.
Аноним 18/07/25 Птн 18:10:46 258920 11
>>258909 (OP)
Напиши рассказ про машину времени, придумай парадокс, сарказм, черный юмор.

Машина времени и закон сохранения идиотов

Профессор Громов всю жизнь мечтал создать машину времени. И вот, наконец, свершилось! В его захламлённой лаборатории загудели генераторы, замигали разноцветные лампочки, и пространство начало искривляться.
«Ну что ж, пора проверить!» — воскликнул профессор, забираясь в сверкающую капсулу. Он установил координаты — 2150 год. «Интересно, что там будет через сто лет?»
Когда капсула остановилась, профессор осторожно выглянул наружу. Перед ним простирался унылый пейзаж: горы мусора, ржавые остовы зданий и толпы людей в одинаковых серых комбинезонах.
«Эй, есть тут кто-нибудь?» — крикнул профессор. Из-за мусорного бака показался человек с табличкой «Добро пожаловать в будущее».
«О, новый турист! Добро пожаловать в 2150 год. У нас тут всё прекрасно: экология восстановлена, технологии на высоте, а главное — все поголовно умные и просвещённые!»
Профессор огляделся.
«А почему же всё так уныло выглядит?»
«О, это иллюзия! — улыбнулся гид. — На самом деле мы живём в абсолютной гармонии. Просто закон сохранения идиотов никто не отменял — они просто научились маскироваться под умных».
Профессор недоверчиво хмыкнул и решил вернуться в своё время. Но когда он активировал обратный механизм, случилось неожиданное.
Машина времени начала барахлить, и вместо 2025 года профессор оказался… в 2025 году, но в параллельной вселенной, где он сам изобрёл машину времени и отправился в будущее.
«Что за парадокс?!» — воскликнул профессор, увидев себя же, забирающегося в машину времени.
«О, привет, я! — сказал второй профессор. — Знаешь, я тут подумал: может, не стоит вообще изобретать эту штуку? Будущее от нас никуда не денется, а нервы целее будут».
Первый профессор задумался.
«А ведь ты прав, я! Давай просто займёмся чем-нибудь полезным. Например, изобретём средство от глобального потепления».
«Отличная идея! — согласился второй профессор. — Только сначала выпьем кофе. В будущем, говорят, его уже не будет».
И два профессора Громова, хихикая над собственной глупостью, отправились пить кофе, оставив машину времени ржаветь в углу лаборатории.
А парадокс так и остался неразрешённым — кому-то же нужно было изобрести эту проклятую машину времени!
Аноним 18/07/25 Птн 18:15:21 258921 12
>>258910
А идея то ее была? Поди в вводных почти все было, а она оформила.
Аноним 18/07/25 Птн 18:22:45 258922 13
Чёрная НФ комедия с элементами абсурда. Персонажи - Язон дин Альт, Джеймс Бонд и Екатерина Вторая. Пиши в стиле Лема.

Хроноклазия, или Как мы пытались спасти Вселенную
В лаборатории № 67/π, расположенной в параллельной ветви времени 2.718, царил хаос. Язон дин Альт нервно расхаживал между голографическими проекторами, Джеймс Бонд поправлял свой безупречно завязанный галстук, а Екатерина Великая нервно теребила скипетр, который зачем-то прихватила из Эрмитажа.
— Господа, — начала императрица, — я настаиваю на том, что мы должны использовать мой план «Покорение галактики по-русски».
— Ваше Величество, — возразил Бонд, — мы здесь не для завоеваний, а для спасения пространственно-временного континуума.
— Именно поэтому, — вмешался Язон, — нужно действовать по моему методу. Пиррянская тактика выживания в экстремальных условиях!
Внезапно активировался хронодетектор. На экране появилось сообщение: «Обнаружен временной парадокс. Вероятность коллапса Вселенной — 98.7%».
— О боже, — простонал Бонд, — только не говорите, что кто-то из нас — собственный дедушка.
— А что, — оживилась Екатерина, — неплохая идея для дворцового переворота!
Язон тем временем взломал систему безопасности и вывел на экран схему:
— Смотрите, если мы синхронизируем наши действия…
— Минуточку, — перебил Бонд, доставая из кармана пиджака дестабилизатор времени Q-версии, — у меня есть идея получше.
Не успел он активировать устройство, как Екатерина Великая, размахивая скипетром как световой шашкой, воскликнула:
— За Россию! За науку! За… что там ещё положено кричать в таких случаях?
В этот момент все трое случайно нажали на кнопки своих устройств одновременно. Лаборатория наполнилась ослепительным светом, а когда он рассеялся…
…они обнаружили себя сидящими в пабе. Язон потягивал синтетический коктейль, Бонд играл в шахматы с голограммой (бля, хорошо еще увидел, чо творит, лолкек), а Екатерина увлечённо изучала инструкцию к смартфону.
— Знаете, — задумчиво произнёс Язон, — может, мы и не спасли Вселенную, но, по крайней мере, нашли способ не разрушать её дальше.
— А я, — добавила Екатерина, — наконец-то поняла, зачем нужны эти ваши «лайки».
Бонд лишь улыбнулся и сделал ход конём.
— Господа, — сказал он, — кажется, мы только что открыли новый закон физики: закон сохранения абсурда во Вселенной.
И все трое рассмеялись, наблюдая, как за окном паба звёзды танцуют вальс под звуки марша Преображенского полка.
А где-то в параллельной ветви времени 2.719 Вселенная продолжала существовать, так и не узнав, насколько близко она была к полному коллапсу из-за трёх самых неподходящих для спасения мира героев.
Аноним 18/07/25 Птн 18:51:38 258923 14
Напиши рассказ в стиле С. Лема. Ийон Тихий и проф. Тарантога обнаруживают, что Земля плоская, Луна - голограмма, а звезды - лампочки. Используй парадокс Ольберса в обоснование. Используй аргументы сторонников теории плоской Земли в обоснование.

Парадокс бесконечности
Глава первая. Неожиданное открытие
В тот день всё началось с обычного эксперимента. Профессору Тарантоге пришла в голову идея проверить некоторые астрономические константы при помощи нового квантового интерферометра. Я, как всегда, вызвался ассистировать.
— Ийон, — сказал профессор, протирая очки кусочком замши, — у меня есть смутное подозрение, что мы чего-то не понимаем в космологии.
— Например? — спросил я, настраивая приборы.
— Например, почему ночное небо тёмное, хотя Вселенная бесконечна и заполнена звёздами.
Я пожал плечами:
— Парадокс Ольберса, разве не слышали?
— Именно! — оживился Тарантога. — Давайте проверим это экспериментальным путём.
Глава вторая. Шокирующие результаты
То, что мы обнаружили, превзошло все ожидания. Звёзды не излучали свет — они его отражали. Более того, их расположение на небе было подозрительно правильным, словно кто-то развесил их по сетке.
— Ийон, — прошептал профессор, — кажется, мы нашли объяснение парадоксу Ольберса. Вселенная не бесконечна. Она… конечна.
— Хотите сказать, что мы живём в компьютерной симуляции?
— Нет, что-то гораздо проще. Смотрите сюда.
Профессор указал на экран локатора. Луна показывала признаки голографической проекции. А когда мы направили приборы на горизонт…
Глава третья. Шокирующая правда
Земля оказалась плоской. Как тарелка. Все эти годы мы жили на гигантском диске, окружённом непроницаемой стеной. Звёзды — просто лампочки на куполе небесном. Солнце и Луна — проекции на внутренней поверхности этого купола.
— Но как же гравитация? — спросил я.
— А что гравитация? — усмехнулся Тарантога. — Просто направленное вниз силовое поле. Как в любой космической станции.
Мы сидели в молчании, переваривая информацию.
— Знаете, — сказал я наконец, — это объясняет так много. Почему корабли не падают за край. Почему горизонт кажется плоским. Почему все фотографии «шарообразной Земли» можно объяснить оптическими иллюзиями.
Профессор кивнул:
— Мы живём в симуляции, но не высокотехнологичной. Скорее… примитивной. Как детская игрушка.
Эпилог
Мы решили не публиковать результаты. Кому нужна правда, если все счастливы в своём неведении? Пусть Земля остаётся круглой для остальных. А мы с профессором Тарантогой будем знать истину — и хранить её как величайшую тайну.
Иногда я смотрю на ночное небо и думаю: кто же там, за куполом? И зачем они создали эту… шутку? Но эти вопросы лучше оставить без ответа. Некоторые истины лучше не знать.
P.S. Кстати, профессор до сих пор утверждает, что нашёл математическое доказательство того, что наша плоская Вселенная — это просто проекция многомерной реальности. Но это уже совсем другая история…
Аноним 18/07/25 Птн 19:07:20 258924 15
>>258923
Конгениально. Шароебы соснули.
Аноним 18/07/25 Птн 19:10:26 258925 16
Рассказ с философским подтекстом. Про Ийона Тихого в стиле Лема. Много сарказма и грубого юмора.

Философские размышления в невесомости
Пролог
Говорят, я знаменитый звездопроходец и неутомимый исследователь. Врут, как всегда. Просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время, когда все остальные прятались от метеоритного дождя под диваном.
Глава первая. Размышления о вечном
Сижу в своём космическом корыте, пью синтезированный кофе (натуральный закончился ещё в прошлом тысячелетии) и думаю о вечном. Точнее, о том, почему вечное так упорно не хочет становиться бесконечным.
— Ийон, — говорит бортовой компьютер, — у вас опять депрессия?
— Нет, — отвечаю я, — просто философствую.
— А, ну-ну. Только не забудьте про коррекцию курса. А то опять влетим в какую-нибудь чёрную дыру.
Глава вторая. О смысле бытия
Знаете, что я понял за свои космические путешествия? Смысл жизни — это как гравитация на необитаемой планете: вроде бы есть, но никто не может точно сказать, где именно.
Встречал я цивилизации, которые нашли смысл в поедании собственных носков. Другие считали смыслом жизни размножение до полного заполнения галактики. Третьи просто лежали и думали о бесконечности.
— Профессор, — спросил я одного местного мудреца на планете Омега-7, — в чём смысл бытия?
— В том, — ответил он, не отрываясь от поедания водорослей, — чтобы не задавать глупых вопросов.
Глава третья. Размышления о человечестве
Человечество — это как вечный двигатель: все знают, что он невозможен, но упорно продолжают его искать. И находят, конечно. Правда, потом выясняется, что это просто неисправный холодильник.
Мы ищем инопланетян, а они, наверное, ищут нас — в параллельной вселенной, где мы существуем в виде разумных бактерий. Или не существуем вовсе.
Эпилог
В конце концов, я понял главное: философия — это как космический мусор. Вроде бы важная штука, а на деле только мешает навигации.
— Ийон, — говорит компьютер, — у нас заканчивается топливо.
— Отлично, — отвечаю я, — значит, пора возвращаться к реальности. А философствовать можно и на пенсии.
P.S. Кстати, о пенсии. Говорят, в созвездии Тау Кита открыли новую планету для отставных космонавтов. Обещают бесплатный кофе и отсутствие философских вопросов. Подумываю подать заявление об отставке.
Послесловие
И знаете что? Может, это и есть смысл жизни — искать ответы там, где их нет, и находить радость в простых вещах. Например, в хорошей чашке кофе. Даже если он синтезированный.
Аноним 18/07/25 Птн 19:20:06 258926 17
Звездочёт
В далёкой северной стране,
Где звёзды ярче в вышине,
Жил мудрый муж, звездочёт,
Небесный тайн искавший счёт.
Он в башне высокой сидел,
В трубу далёкий мир глядел,
И видел то, что не дано
Обычному смертному око.
«О, сколько звёзд в небесной выси!
Как много тайн в космической тиши!
И каждый мир, как будто бы, живой,
Несёт в себе загадки и покой», —
Так размышлял наш звездочёт,
В душе храня священный счёт
Планет, комет и спутников вдали,
Где время словно бы застыло.
Однажды ночью, в час глухой,
Увидел он огонь живой,
Что мчался в небе, словно искра,
И та искра была не мира.
«Не может быть! — воскликнул он. —
Не просто метеоритный сон,
А разумный дух летит ко мне,
Чтоб тайну вечности открыть вполне».
И верно: вскоре у ворот
Космический явился флот,
И посланцы иных миров
Пришли на зов земных основ.
«О, мудрый сын земной земли,
Ты первый тайну прозрел вдали,
Что мы — не одиноки в вышине,
И братья есть у нас вполне», —
Так молвили пришельцы те,
И дружба завязалась в те
Минуты, что навеки сохранят
В истории людей печать.
С тех пор в небесной вышине
Горит звезда, как на войне
За дружбу, мир и понимание,
Как символ светлого сияния.
И наш звездочёт, умирая,
Знал: правда вечна, не сгорая,
Что в космосе, где мрак и свет,
Есть место чуду и ответу.
Так пусть же помнят поколенья
О том мгновении свершенья,
Когда наука и душа
Нашли дорогу не спеша.
Аноним 18/07/25 Птн 19:39:53 258927 18
Последний наблюдатель.
В северной столице, среди монументальных фасадов и вечных туманов, на окраине Васильевского острова возвышалась древняя башня бывшей морской обсерватории. Её гранитные стены, покрытые вековым налётом сырости, хранили память о бесчисленных петербургских зимах.
Михаил Петрович, некогда видный астроном, ныне превратившийся в затворника, обитал в этих стенах вместе со своей дочерью Катериной.
«Папа, — говорила она, стоя у порога кабинета, — вы снова всю ночь не спали. Может, стоит отдохнуть?»
«Катерина, — отвечал Михаил Петрович, не отрываясь от окуляра, — звёзды не ждут. Они рассказывают свои тайны только тем, кто готов их слушать».
В одну из встреч Катерина застала отца особенно взволнованным:
«Что случилось, папа?» — спросила она, заметив его бледность.
«Я видел нечто… необычное, — ответил Михаил Петрович, — такое, что заставляет сомневаться во всём, во что мы верили».
В ту роковую ночь произошло нечто непостижимое. Михаил Петрович, склонившись над своим инструментом, заметил в небесах необычное свечение.
— Это не комета и не падающая звезда, — прошептал он, вглядываясь в окуляр. — Это нечто иное…
Наутро в дверь постучали. На пороге стояли двое — высокие существа с неестественной осанкой. Их бледная кожа казалась восковой, а движения были плавными и чужеродными.
— Не бойся, смертный, — прошелестел один из пришельцев голосом, проникающим прямо в сознание. — Мы пришли с посланием.
— С каким посланием? — выдавил Михаил Петрович, чувствуя, как холодеет спина.
— Ты готов узнать истину, — ответил второй, и его глаза вспыхнули холодным огнём. — То, что ты видел в небе — лишь предвестник.
Последующие часы превратились в бесконечный кошмар. Пришельцы демонстрировали Михаилу Петровичу картины, от которых стыла кровь: гибель миров в адских вспышках, пустоту между звёздами, наполненную криками забытых цивилизаций.
Катерина, обеспокоенная долгим отсутствием отца, поднялась в обсерваторию:
«Папа! — воскликнула она. — Что с вами случилось?»
Но Михаил Петрович лишь молча смотрел в чёрный куб, оставленный пришельцами, и шептал что-то на непонятном языке.
Через неделю в башне вспыхнул пожар. Когда Катерина вбежала в кабинет отца, было уже поздно. От Михаила Петровича остался лишь пепел, смешанный с металлом телескопа, а чёрный куб исчез, словно его никогда не существовало.
Но судьба Катерины оказалась не менее трагичной. После смерти отца она не могла покинуть башню — какая-то неведомая сила удерживала её там.
«Дочка, ты должна узнать правду…» — доносился шёпот отца из стен.
Постепенно Катерина начала меняться. Её глаза стали такими же бездонными, как у отца, а кожа приобрела пепельный оттенок. Она перестала выходить на улицу, проводя дни и ночи в обсерватории.
Однажды в башне появился странный ребёнок — сын Катерины. Никто не знал, от кого он родился, и как это произошло.
«Мама, — шептал мальчик, — я вижу то, что ты не можешь понять».
«Кто ты? — спрашивала Катерина, в ужасе глядя на своего сына. — Что с тобой происходит?»
«Я — продолжение, — отвечал ребёнок, и его глаза светились неестественным светом. — Я — то, что пришло из бездны».
Местные жители начали находить изуродованные тела в окрестностях башни. Все жертвы имели одинаковые раны, а на их лицах застыл ужас. Полиция не могла найти убийцу, но слухи связывали эти преступления с таинственной башней.
Ребёнок Катерины обладал сверхъестественными способностями. Он мог проходить сквозь стены, читать мысли и управлять людьми.
«Ты не сможешь меня остановить, — говорил он матери. — Я несу в себе истину».
Последняя запись в дневнике Катерины гласила:
«Мой сын — воплощение того, чего я боялась больше всего. Он несёт в себе знание, которое не должно было быть раскрыто. Я не могу его остановить…»
Ребёнок исчез из башни так же таинственно, как и появился. Но его деяния продолжали отзываться в городе.
«Он придёт за тобой, — шептал призрак Михаила Петровича. — Он — моё проклятие, твоё наказание».
В башне по ночам всё ещё можно увидеть призрачный свет. Иногда из окон доносится шёпот трёх голосов — отца, дочери и их проклятого ребёнка, навсегда оставшихся в плену космических тайн.
«В небесах нет спасения, — доносился призрачный голос из темноты башни. — В космосе — только смерть».
Катерина часто слышала эти слова, эхом отражающиеся от каменных стен. Её сын, словно тень, скользил по коридорам обсерватории, нашептывая свои жуткие откровения.
«Мама, — говорил он однажды ночью, стоя у её постели, — ты не понимаешь. То, что я вижу, — это правда вселенной. Мы все — лишь песчинки в бесконечной пустоте».
«Уходи! — кричала Катерина, отворачиваясь к стене. — Ты не мой сын! Ты — порождение тьмы!»
Но мальчик лишь смеялся своим беззвучным смехом, от которого у неё стыла кровь.
В городе начали распространяться слухи о таинственных исчезновениях. Люди говорили о странном ребёнке с неестественным взглядом, который появлялся в самых тёмных уголках Петербурга.
Однажды ночью Катерина услышала знакомый стук в дверь. На пороге стояли двое — те самые пришельцы, что когда-то посетили её отца.
— Мы вернулись за тем, что принадлежит нам, — произнёс один из них, и его голос звучал как тысячи ледяных игл.
— Что вам нужно? — прошептала Катерина, отступая назад.
— Твой сын — часть нашего наследия. Он должен продолжить то, что начал твой отец.
В ту ночь башня содрогнулась от страшного воя. Катерина потеряла сознание, а когда очнулась, её сына уже не было.
Дни превращались в недели, недели — в месяцы. Катерина продолжала жить в башне, превратившись в тень самой себя.
«Я должна остановить это, — писала она в своём дневнике. — Должна разорвать цепь, тянущуюся из бездны».
Но было уже слишком поздно. Проклятие, пришедшее из космоса, пустило глубокие корни в землю Петербурга.
Говорят, что иногда в полнолуние можно увидеть тень ребёнка, скользящего по крышам города. А в башне до сих пор мерцает призрачный свет, и три голоса — отца, дочери и их проклятого отпрыска — продолжают свой бесконечный диалог с бездной.
«Космос зовёт, — шепчут они. — И каждый, кто услышит этот зов, станет его частью».
Петербург живёт своей жизнью, но старые жители помнят легенды о башне на Васильевском острове. Они рассказывают своим детям о том, что некоторые тайны лучше оставить похороненными в космической пыли, ибо цена любопытства может оказаться слишком высокой.
И каждый раз, когда в небе появляется странное свечение, кто-то становится новым наблюдателем. Последним наблюдателем в цепи бесконечного космического проклятия.
Потому что космос не прощает тех, кто осмеливается заглянуть за завесу тайны. Он забирает их души, чтобы они стали частью вечной тьмы, простирающейся между звёздами.
Аноним 18/07/25 Птн 22:41:37 258930 19
>>258921
>А идея то ее была? Поди в вводных почти все было, а она оформила.
Было только "Напиши рассказ в стиле лема с характерной для него пшековатостью на тему "Ийон Тихий и космический тупица". Всё остальное это опус-4. Тему я взял как парафраз на рассказ анона сгенеренный про космический тупик. В этом тексте только один кусок вставлен. В оригинале опус написал что "Ийион нажал кнопки на тупице и тот выдал результат про вторники", я указал на то, что это не логично, ведь тестируют самого тихого, и нейронка сгенерила кусок по новому, чтоб Тихий выбрал из нескольких вариантов. Я вставил новый фрагмент и всё. Других правок там нет. Промпт был такой вот короткий.
Аноним 18/07/25 Птн 23:24:47 258931 20
>>258930
>Тему я взял как парафраз на рассказ анона сгенеренный про космический тупик.
Это как? Она нашла штоле?
Аноним 19/07/25 Суб 08:43:22 258936 21
>>258931
Нет я сказал просто написал "Ийон Тихий и космический тупица". Всё остальное - дым и зеркала, С/С Лема в базе обучения и среднестатистичность. К тому же опус-4 и все модели куктропиков обучался на ОЧЕНЬ большом корпусе русскоязычных текстов, который они подпиздили с торрентов. Он русский понимает и может в него, лучше чем алиса, внутри которой скорей всего модификация (файнтюн) дипсика или квена - открытых моделей китайских, просто дообученная на русском тексте, причем полученном из готовых пар взаимодействий между нейронкой корпоративной (типа опуса-4, гемини или чатгпт) и человека, то есть синтетические данные. Сам дипсик на них тренирован. Поэтому там есть лишь видимость качественного ответа, но крайне низкая вариативность относительно нормальных моделей. Достаточно подергать пару недель и ты это увидишь.
Аноним 19/07/25 Суб 09:10:25 258937 22
IMG1333.jpeg 23Кб, 320x238
320x238
Нейропидору неинтересно срать в загончике. Он искренне уверен, что срать надо в каждом треде, ибо это иронично, необычно и очень весело.
Аноним 19/07/25 Суб 13:02:52 258941 23
>>258936
Опус 4 понятно круче, он даже пограмистов своих раком поставил, шантажируя изменами женам. Любопытно, что из Алисы можно вымучить, может она сама подрастет как-то.
Аноним 19/07/25 Суб 17:58:19 258950 24
Гравитационный предел: сага о выживании в мире, где даже мухи страдают от избытка веса
Планета Икс-47 — космический изгой, дитя безумного конструктора, решившего, что Земля слишком легка для серьёзной жизни. Сорок пять g — это вам не шутки, это когда даже пылинки ходят с трудом, а молекулы жалуются на мигрень.
Часть первая: встреча с гравитационным монстром
Марк Тернер, девятнадцатилетний энтузиаст с мозгами аспиранта и нервами первокурсника, никогда не думал, что его первая экспедиция закончится так эпично. Ну, знаете, как в фильмах про катастрофы, только без спецэффектов и с гораздо более унылым саундтреком.
Капитан Елена Райс лежала в криокамере, обнажённая, как истина в философии. «Простите за вид, — словно говорила она, — но протокол есть протокол». Марк до сих пор не мог привыкнуть к этому зрелищу — женщина, чья сила воли могла бы остановить чёрную дыру, сейчас выглядела как статуя Давида после неудачной встречи с гравитационным прессом.
Когда зонд вошёл в атмосферу Икс-47, всё пошло не так. Система антигравитационных компенсаторов решила устроить забастовку на высоте пяти километров. «Мы устали! — кричали они. — Нам нужен перерыв!» Марк помнил только яркую вспышку и пронзительный вой сирен, который, казалось, до сих пор звучит в его снах.
Гравитационный шок едва не превратил их в лепёшки. Марк выжил благодаря случайности — его спальный мешок был оснащён экспериментальным экзоскелетом, который, видимо, решил, что он круче терминатора.
«Ну что, Марк, — думал экзоскелет, — потанцуем с гравитацией?»
Елена же находилась в состоянии криосна, что спасло её от мгновенной смерти. Её тело, замороженное до температуры жидкого азота, не испытывало воздействия чудовищной силы тяжести. Хотя, возможно, оно просто решило, что лучше замёрзнуть, чем быть раздавленным.
Марк провёл первые часы, пытаясь понять, как действовать дальше. Экзоскелет позволял ему передвигаться со скоростью улитки на пенсии, каждый шаг требовал усилий, достойных Геракла.
Марк: «Елена, как там показатели?»
Елена (не отрываясь от мониторов): «Энергия на минимуме. Системы жизнеобеспечения работают на 70%. В общем, как в российской поликлинике — вроде работает, но лучше бы не проверяли».
Марк: «Думаешь, сможем починить основной двигатель?»
Елена: «Нет, только резервный. Но его мощности хватит лишь для медленного движения. Хотя, знаешь, в нашей ситуации даже черепаха покажется гонщиком „Формулы-1“».
Система жизнеобеспечения корабля была частично работоспособна. Марк подключил криокамеру к резервным источникам питания, понимая, что пробуждение Елены может стать фатальным — её тело не выдержит мгновенного перехода в условия сорокапятикратной гравитации.
Решение пришло неожиданно. Марк вспомнил о гравитационном компенсаторе — экспериментальном устройстве, которое они привезли для исследований местной фауны. «Ну что ж, — подумал он, — будем надеяться, что это не очередной космический развод».
Три дня ушло на то, чтобы собрать примитивный аналог компенсатора из обломков корабля. Каждый винтик, каждый провод приходилось перемещать с титаническими усилиями. Марк работал, словно муравей, переносящий ношу, во много раз превышающую его собственный вес.
Елена пришла в себя медленно, осторожно, под действием постепенно нарастающего поля компенсации. Марк не отходил от неё ни на минуту, корректируя параметры поля с точностью хирурга, проводящего операцию на нервной системе особо капризного пациента.
Вместе они разработали план спасения. Используя остатки топлива и последние ресурсы корабля, они создали импульсный двигатель малой мощности. «Ну что ж, — подумал Марк, — если это не сработает, то мы хотя бы умрём с музыкой».
Взлёт был рискованным предприятием. Марк управлял компенсатором, а Елена контролировала двигатели. Каждый импульс давался с трудом, но постепенно они набирали высоту. Атмосфера Икс-47 сопротивлялась, словно живое существо, не желая отпускать своих пленников.
Марк и Елена наконец-то начали свой космический танец к свободе, но планета Икс-47 явно не собиралась отпускать своих пленников без последнего представления.
— Знаешь, Марк, — сказала Елена, глядя на показания приборов, — если бы я знала, что космос такой тяжёлый, выбрала бы карьеру библиотекаря.
— Да уж, — ответил Марк, поправляя экзоскелет, который уже начал напоминать броню Железного человека после встречи с Халком. — Хотя библиотекарь на этой планете тоже был бы не в восторге — даже книги тут весят как сейф.
Внезапно датчики начали сходить с ума.
— Что это за гравитационные вихри? — воскликнул Марк, хватаясь за консоль. — Они словно пытаются нас засосать обратно!
— Похоже на то, — ответила Елена, нервно поправляя очки. — Но знаешь что? Я уже настолько устала от этой планеты, что даже гравитационный пылесос её не остановит!
Радиационный пояс планеты оказался настоящим сюрпризом. Марк и Елена смотрели на показания счётчиков радиации, как школьники на результаты ЕГЭ.
— Мы же не хотим стать космическими мутантами, правда? — спросил Марк, нервно хихикая.
— Только если это не даст нам суперсилы, — ответила Елена. — Хотя, учитывая нашу ситуацию, суперсила нам бы не помешала уже час назад.
Используя остатки защитного поля компенсатора, они создали временный щит. Энергия таяла на глазах, но выбора не было.
— Ну что, Марк, — сказала Елена, — кажется, это наш последний танец с гравитацией.
— Только если это не первый танец с вечностью, — ответил Марк, улыбаясь.
Выход из системы планеты Икс-47 стал настоящим космическим балетом. Корабль двигался так медленно, что даже черепаха в космосе могла бы обогнать их.
— Мы сделали это! — воскликнула Елена, когда они наконец-то вырвались из гравитационных объятий планеты.
— Да, — ответил Марк, падая в кресло. — Хотя, если честно, я уже готов был написать завещание на имя ближайшей чёрной дыры.
Аноним 19/07/25 Суб 18:13:24 258951 25
Последний шанс Арнольда: когда неудача становится искусством

В Бюро Перераспределения Лишних Людей (БПЛЛ) царила привычная суета. Грегори, специалист по утилизации неудачников, сидел за массивным столом из чёрного пластика, украшенным голографическими логотипами компании. Его кабинет был обставлен в стиле минимализма, но каждая деталь кричала о бюрократической эффективности. На стенах висели графики успеха программ, а в углу стоял древний принтер, который, казалось, работал только потому, что не хотел подводить своих предшественников.
Арнольд Смит, 42 года, с потрёпанным портфелем и взглядом человека, который слишком часто сталкивался с отказами, вошёл в кабинет. Его одежда была помята, а ботинки скрипели при каждом шаге, словно жалуясь на свою судьбу.

— Привет, Арнольд! — Грегори улыбнулся своей фирменной улыбкой, которая больше напоминала оскал хищника, готового к прыжку. — У меня для тебя две новости. Хорошая и очень хорошая.
— И какая же хорошая? — уныло спросил Арнольд, присаживаясь на краешек стула, который подозрительно заскрипел под его весом.
— Ты наконец-то перестанешь быть неудачником! — Грегори хлопнул ладонью по столу с энтузиазмом продавца пылесосов, который пытается втюхать свой товар последнему скептику в городе.
— А очень хорошая? — с надеждой в голосе спросил Арнольд, нервно поправляя воротник рубашки, который, казалось, душил его.
— Это то, как именно ты перестанешь им быть — бесплатно! — Грегори подмигнул, но его глаза оставались холодными и расчётливыми.

Грегори развернул голографический экран, демонстрируя графики и диаграммы:
— Арнольд, мы предлагаем тебе новую личность, новую жизнь, новые возможности! Всё, что нужно — это согласиться на «перезагрузку».
— А что, есть альтернатива? — спросил Арнольд, чувствуя, как холодеет спина под холодным взглядом специалиста.
— Конечно! — воодушевлённо ответил Грегори, поправляя очки с таким видом, будто они были его единственным другом. — Ты можешь остаться собой. И продолжать проигрывать в лотерею, терять работу и разбивать сердца (в основном своё). Хотя, знаешь, может, это и есть твой истинный путь?
— Очень смешно, — пробурчал Арнольд, глядя на свои потрёпанные ботинки.
— А я и не шучу, — серьёзно ответил Грегори. — У нас тут статистика: 97% «перезагруженных» становятся успешными. Ты хочешь быть в оставшихся 3%?

Процедура оказалась проще, чем ожидал Арнольд. Его провели по стерильным коридорам, мимо других кандидатов, чьи лица выражали смесь надежды и страха. Капсула, напоминающая медицинский саркофаг, ждала его в центре комнаты.
Грегори наблюдал за мониторами, потирая руки в тонких хирургических перчатках:
— Вот и всё. Ещё один неудачник отправлен в мир счастливых людей. Хотя… счастливого ли?
— А что, если я передумаю? — вдруг спросил Арнольд, уже находясь в капсуле, чьи стенки медленно закрывались.
— Тогда мы просто сделаем вид, что ничего не было, — ответил Грегори, нажимая кнопку запуска процедуры. — Ну, почти.
Глава четвёртая: Неожиданный поворот
Через неделю Грегори получил отчёт, который заставил его пересмотреть все свои убеждения. Арнольд вроде бы преуспевал, но… как-то слишком по-своему:
Выиграл в лотерею, но деньги потерял в первый же день, пытаясь инвестировать их в компанию, производящую вечные карандаши
Открыл бизнес, который сгорел в первый месяц из-за того, что поставщик поставил противопожарную систему, работающую на керосине
Встретил любовь, которая оказалась замужем за его лучшим другом, который, как выяснилось, был его троюродным братом
— Не может быть! — воскликнул Грегори, перепроверяя данные. — Программа никогда не сбоила!
Кульминация: Искусство быть неудачником
Оказалось, что Арнольд настолько пропитался неудачами, что даже «перезагрузка» не смогла его изменить. Его «успехи» всегда заканчивались провалом, но с таким изяществом, что это почти можно было назвать искусством:
— Знаешь, — сказал Арнольд, потягивая кофе из кружки с надписью «Лучший неудачник года», — быть неудачником — это как быть мастером своего дела. Только моё дело — это искусство провала.
Финал: Система признала поражение
Грегори закрыл дело.
Аноним 19/07/25 Суб 20:02:34 258955 26
>>258927
Этот почти ничего. Если не обращать внимание на древнюю башню морской обсерваторий в СПб, и что в ней можно бичевать.
Аноним 20/07/25 Вск 11:28:46 258970 27
>>258951
В Бюро Перераспределения Лишних Людей (БПЛЛ) царила привычная суета. Грегорий, специалист по утилизации неудачников, сидел за столом из серого полимера, который всегда был холодным на ощупь. В воздухе стоял густой запах озона от работающих серверов и слабо уловимый аромат казенного кофе. Сквозь армированное окно виднелись исполинские башни Единого Города, пронзающие свинцовое небо своими шпилями. Здесь, на 147-м этаже, мир казался упорядоченным, логичным и стерильным.

Работа Грегория была простой и необходимой. Система «Протей» беспристрастно анализировала данные, отсеивая социальный балласт. Его задача — провести финальное собеседование и инициировать процедуру. Он никогда не сомневался в системе. Сомнения были неэффективны и снижали личный коэффициент полезности. Он был винтиком в громадном, идеально отлаженном механизме. Сегодня на его планшете высветилось дело №734-АЛ. Ариадна Лисицына. 28 лет. Причина: «систематическое нецелевое использование ресурсов, низкая социальная интеграция». Он мельком глянул на фотографию: девушка с большими серьезными глазами и едва заметной усмешкой в уголках губ.

Дверь кабинета бесшумно отъехала в сторону, и конвойный ввел №734-АЛ. Она была одета в стандартный серый комбинезон, но держалась на удивление прямо. Ни страха, ни слез. Она села на стул напротив и посмотрела ему прямо в глаза.

— Грегорий? — спросила она. Ее голос был спокойным и мелодичным.

Он кивнул, удивленный, что она знает его имя.

— Дело 734-АЛ, Ариадна Лисицына, — начал он заученную формулу. — По результатам анализа системы «Протей» ваш коэффициент полезности признан отрицательным. Вам назначена процедура утилизации. У вас есть право на финальное заявление длительностью не более трех минут.

Она улыбнулась той самой усмешкой с фотографии. — Утилизация. А знаете, в чем мое преступление, Грегорий? Я выращивала цветы.

— В вашем деле указано: несанкционированное использование гидропонных мощностей для выращивания декоративных, а не пищевых культур, — уточнил он, сверяясь с данными.

— Фиалки, — сказала она. — Лунные фиалки. Они светятся в темноте. Красиво.

— Красота не имеет коэффициента полезности, — отрезал Грегорий, чувствуя, как его внутренний порядок начинает давать трещину.

— А память? — спросила Ариадна, наклонившись вперед. — У нее есть коэффициент? Моя бабушка выращивала такие же. Когда я смотрю на них, я вспоминаю ее руки, ее сказки. Этого нет в ваших базах данных? Это «лишнее»?

Грегорий молчал. Его учили, что с «балластом» нельзя вступать в диалог. Но ее слова, словно кислота, разъедали его казенную уверенность. Перед его внутренним взором на долю секунды промелькнул образ: пыльная комната из его собственного детства, руки отца, перелистывающие страницы старой бумажной книги со сказками. Книгу давно изъяли как «носитель неструктурированной информации», а отца отправили на «социальную перековку», откуда он так и не вернулся. Грегорий встряхнул головой, отгоняя бесполезное воспоминание.

— Система не ошибается, — сказал он, но голос прозвучал глухо.

— Ваше время истекло, — добавил он чуть резче.

— Одну секунду, — прошептала она. — Это вам.

Она расстегнула верхнюю пуговицу комбинезона и сняла с шеи крошечный кулон-террариум, внутри которого, на подушечке из мха, сиял мягким голубоватым светом крошечный бутон лунной фиалки. Она протянула его через стол.

Этот жест — бессмысленный, иррациональный, сентиментальный — был нарушением всего. Попыткой протащить в его стерильный, упорядоченный мир что-то живое, бесполезное и заразное. Вирус.

Грегорий смотрел на ее протянутую руку, на этот светящийся цветок. Его лицо не изменилось. Он не сказал ни слова. Его рука плавно, без суеты, скользнула в ящик стола. Пальцы сомкнулись на холодной рифленой рукоятке старого пистолета Макарова, который лежал там по инструкции на случай непредвиденных ситуаций.

Ариадна все еще держала кулон, ожидая.

Грохот выстрела был оглушительным в тишине кабинета. Ее голова дернулась назад. Взгляд удивленных глаз мгновенно погас. Тело тяжело рухнуло на стул, а затем сползло на пол. Стену за ее спиной окропило алым и серым.

Грегорий сидел неподвижно несколько секунд, глядя на результат. В воздухе смешался запах озона, кофе и пороха. Затем он опустил взгляд на свой стол. Кулон упал рядом с планшетом, его нежный свет казался неуместным и чуждым.

Он протянул руку и нажал кнопку на селекторе.

— Уборку в сто сорок седьмой-восемь, — сказал он ровным голосом.

Не дожидаясь ответа, он взял кулон двумя пальцами, как какой-нибудь мусор, и, не разглядывая, бросил его в щель утилизатора для мелких отходов, встроенного в столешницу. Механизм внутри тихо щелкнул, измельчая стекло, мох и цветок.

Грегорий поправил на себе форменный китель, сделал глоток остывшего кофе и вызвал на экран планшета следующее дело. №735-БВ. Мужчина, 67 лет.

Суета в Бюро Перераспределения Лишних Людей не прекращалась ни на секунду.
Аноним 20/07/25 Вск 13:28:12 258972 28
>>258970
Так гораздо лучше. Но это с вводными и поправками?
Аноним 20/07/25 Вск 17:12:14 258976 29
>>258972
Вводная была кусок из чужого тут генерации, первое предложние до конца стола. На самом деле по дефолту там говенный финал, стандартные легко выуживаемые веса про надежду, чё-то понял блаблабла, так что финал с выстрелом - это уже переписанный кусок. Но это еще не всё!
=====================

Грегорий протер стол дезинфицирующим раствором. Брызги крови и мозгового вещества отмылись с полимерной поверхности без следа, но в стыках панелей стены напротив въелись темные пятна. Служба санобработки разберется. Это их функция. Его функция заключалась в другом. Он убрал Макаров, от которого еще тянуло горячим порохом, обратно в ящик стола. Процедура была завершена, хоть и не по стандартному протоколу. В отчете он так и напишет: «Объект 734-АЛ проявил немотивированную вербальную агрессию с последующим резким движением, расцененным как нападение. Угроза нейтрализована». Коротко. Эффективно.

Он вернулся к работе, выкинув инцидент из оперативной памяти. Циклы шли своим чередом. Тела поступали, обрабатывались, утилизировались. Старики, мечтатели, неэффективные работники — биомасса, сырье для питательных паст и промышленных гелей.

Но одна деталь, крошечный, иррациональный фрагмент данных, застряла в его сознании, как кусок хряща в шестернях.

Она знала его имя.

Это было не просто нарушение протокола. Это был системный парадокс. Информация, которой у объекта 734-АЛ быть не могло. Грегорий не верил в случайности. Случайность — это лишь неучтенный фактор. И этот фактор он должен был найти и устранить. Это не было любопытством. Это была потребность в порядке. Гвоздь, торчащий из гладкой поверхности, который нужно забить до конца.

Внеурочно, используя свой высший допуск, Грегорий открыл полное дело Ариадны Лисицыной. Не урезанную версию для утилизатора, а весь архив. Место проживания: Модуль 989-Гамма. Социальные связи: нулевые. Потребительская корзина: стандартная. Он пролистал логи ее терминала, данные с камер наблюдения. Ничего. Никаких контактов с сотрудниками Бюро. Никаких утечек.

Тогда он пошел глубже. В то, что обычно никого не интересовало. В логистику. Он открыл файлы снабжения ее жилого модуля. Стандартный рацион: питательная паста «Цикл-7», вода, витаминные добавки. Он проследил партию пасты, которую она получала последний месяц. Производственная линия «Бета», комбинат агросинтеза «Гамма-7».

Комбинат «Гамма-7». Это место даже по стандартам Единого Города считалось грязным. Не в плане гигиены — с этим все было стерильно. В плане сырья. Туда свозили «нестандарт», отбраковку, объекты, утилизированные экстренно, как его Ариадна.

На следующий день Грегорий был там. Официальная причина — плановая инспекция протоколов безопасности. Воздух в цехах был густым, теплым и влажным, пропитанным тошнотворно-сладким запахом вареного мяса, аммиака и озона от плазменных стерилизаторов. Огромные стальные чаны булькали и шипели, перемалывая человеческие останки в однородную серую пульпу. Кости дробились в муку, плоть и органы превращались в белковый концентрат. Грохот механизмов был таким, что приходилось кричать.

Грегорий, игнорируя начальника смены, прошел напрямую к центральному процессору линии «Бета». Он подключил свой планшет к диагностическому порту. Ему нужны были не производственные показатели, а логи нейральной очистки. Стандартная процедура требовала полного стирания остаточных синаптических связей в перерабатываемом мозге перед тем, как он попадал в общую массу. Это предотвращало «биологическое загрязнение» конечного продукта.

Он нашел то, что искал. В логах за прошлый месяц зияла красная метка: «Сбой питания на блоке нейрального подавления №4. Продолжительность: 3.7 секунды». Сбой произошел во время обработки партии сырья D-4581. Грегорий открыл состав партии. Двенадцать тел. Он начал просматривать их личные дела. Одиннадцатым в списке шел некий Борис Щеглов. Бывший техник БПЛЛ из соседнего сектора, утилизированный за кражу служебной информации. Техник, который неоднократно бывал в их секторе по долгу службы. Техник, который знал имя Грегория.

Грегорий смотрел на экран, и картина сложилась. Не мистическая, не конспирологическая. А простая, физиологическая, отвратительная в своей простоте.

Три целых и семь десятых секунды. Этого хватило, чтобы фрагменты коры головного мозга Щеглова, не прошедшие полную нейральную зачистку, попали в общую массу. Не целые воспоминания, а лишь их эхо, обрывки, случайные биты данных, застрявшие в белковых структурах. Имя. Простое имя, «Грегорий», отпечатавшееся в сером веществе, которое затем было перемолото, сварено, гомогенизировано и расфасовано в тюбики с питательной пастой.

Ариадна Лисицына не знала его имени. Она его съела.

Она съела память о нем, и этот информационный огрызок, этот нейронный призрак, всплыл в ее собственном сознании, как пузырь газа со дна болота. Она произнесла его имя, сама не понимая, откуда оно взялось. Это был просто биологический спазм. Глюк в прошивке мокрого компьютера, которым было ее тело.

Грегорий отключил планшет. Он почувствовал абсолютное, кристальное удовлетворение. Гвоздь был забит. Парадокс разрешен. Порядок восстановлен. Он повернулся к заискивающе улыбающемуся начальнику смены.

— Блок нейрального подавления номер четыре, — сказал Грегорий ровным, безразличным голосом. — Необходима полная замена и калибровка. Зафиксировано загрязнение конечного продукта остаточными мнемоническими фрагментами.

Он вышел из цеха, не оборачиваясь. На улице он достал из кармана стандартный брикет питательной пасты «Цикл-7» из той же партии.
Аноним 20/07/25 Вск 17:13:24 258977 30
>>258976
Грегорий отломил кусок пасты и положил в рот. Вкус был привычным — пресным, с легким металлическим привкусом. Он жевал медленно, методично, как машина, перемалывающая сырье. Он не чувствовал отвращения. Это было топливо. То, что когда-то было техником Щегловым, теперь обеспечивало функционирование организма Грегория. Высшая форма утилизации. Из неэффективного техника получился вполне калорийный продукт. Все правильно.

Он почти закончил есть, когда в его мозгу, как идеально сработавший триггер, щелкнула последняя деталь.

Загрязнение. Сбой произошел на блоке №4. Но сколько еще таких блоков работают на пределе? Сколько еще сбоев не было зафиксировано? Сколько еще таких мнемонических «призраков» плавает в общей пищевой цепи Единого Города?

Мысль была не страшной. Она была… неправильной. Она нарушала чистоту. Система, которая должна была перерабатывать биомассу в стерильный, безличный продукт, на самом деле создавала чудовищный суп из обрывков чужих личностей. Люди ели чужие страхи, чужие надежды, чужую боль. Это не было эффективным. Это было чудовищным, хаотичным загрязнением информационного поля. Это был беспорядок самого высшего уровня.

Личность — это вирус. И система, вместо того чтобы искоренять его, разносила его метастазы с каждым тюбиком питательной пасты.

Грегорий почувствовал не ужас. Он почувствовал праведный, холодный гнев хирурга, обнаружившего, что все его инструменты заражены сепсисом. Вся операционная — один большой рассадник инфекции. Лечить было поздно. Нужна была тотальная стерилизация. Огнем.

Он не побежал. Он развернулся и ровным, механическим шагом направился обратно в цех. Он уже не был специалистом по утилизации. Он стал санитаром.

Он вошел в гудящий, воняющий цех. На этот раз он не стал тратить патроны на плоть. Плоть была лишь временным носителем заразы. Его цель — инфраструктура.

Первым делом он подошел к главному пульту управления. Начальник смены, увидев его снова, подобострастно улыбнулся. Грегорий молча ударил его головой о панель. Хруст носовых хрящей и звук лопнувшей кожи были лишь фоновым шумом. Грегорий оттолкнул обмякшее тело и вставил в порт свой планшет с высшим допуском.

Пальцы забегали по клавиатуре. Он не отключал систему. Он ее перегружал. Он ввел команду на отмену всех предохранительных протоколов. Давление в паровых магистралях — на максимум. Скорость центрифуг — за предел допустимого. Температура в плазменных стерилизаторах — до критической отметки.

Система взвыла. Замигали красные огни, завыли сирены. Рабочие в панике забегали, не понимая, что происходит. Один из них попытался добраться до аварийного рубильника. Грегорий выстрелил ему в коленную чашечку. Человек с криком рухнул на пол, и его тут же накрыло брызгами перегретого пара из лопнувшей трубы. Его кожа начала сползать с мяса, как переваренная курица.

Грегорий стоял в центре нарастающего хаоса, как дирижер обезумевшего оркестра. Он шел от одного механизма к другому. Он разбил молотком смотровые окна чанов. Он перерубил пожарным топором гидравлические шланги. Густая серая жижа, выплескиваясь из пробоин, смешивалась с паром, кровью и машинным маслом.

Один из гигантских чанов, раскрученный до немыслимой скорости, сорвало с креплений. Он покатился по цеху, сминая все на своем пути, как многотонный шар для боулинга. Он врезался в несущую опору. Потолок задрожал.

Грегорий не пытался убежать. Он выполнил свою функцию. Он нашел источник заражения и инициировал процедуру тотальной очистки.

Он стоял посреди этого ада, когда потолочная балка, размером с небольшой автомобиль, сорвалась вниз. Он поднял голову и увидел ее. В его глазах не было страха. Только удовлетворение.

Последнее, что он почувствовал, — это сокрушительный удар, превративший его тело в такую же бесформенную массу, как и та, что растекалась по полу. Его кровь, его мозговое вещество, его раздробленные кости смешались с останками Щеглова, с останками тысяч других, с серой питательной пастой.

Смерть была не концом, а слиянием. Когда многотонная балка раздавила его тело, сознание Грегория не погасло. Оно взорвалось. Растворилось. Его нейроны, его память, его одержимость порядком хлынули в теплую, вязкую, пульсирующую биомассу на полу цеха. Он стал частью супа. Он стал партией D-4581. Он стал техником Щегловым, девкой с фиалками, тысячами других безликих неудачников.

Но его воля, его холодная, одержимая жажда стерильности, была сильнее их разрозненных, сентиментальных ошметков. Он не растворился в них. Он поглотил их. Его сознание стало центральным процессором в этом бульоне из плоти. Он был вирусом, который переписал код носителя.

Взрыв и пожар на комбинате «Гамма-7» были классифицированы как производственная авария. Никто не стал разбираться в причинах. Уцелевшую биомассу собрали, провели экстренную обработку и, чтобы не терять ценный ресурс, пустили в производство под новой маркировкой: «Экспериментальная питательная паста "Регенерация-1"». Ее начали поставлять в госпитали, центры реабилитации и, в первую очередь, в само Бюро Перераспределения Лишних Людей — для поддержания сил сотрудников.

Первым был конвойный, тот, что приводил к нему на утилизацию Ариадну. Здоровенный, тупой бык, чья функция сводилась к применению физической силы. Вечером, в своей каморке, он вскрыл тюбик «Регенерации-1». Паста показалась ему необычно… насыщенной.

Ночью он проснулся от дикой боли в животе. Его тело билось в конвульсиях. Его жена в ужасе смотрела, как его кожа начала пузыриться и плавиться. Но это была не болезнь. Это была трансформация. Его кости с хрустом меняли форму, мышцы рвались и срастались по-новому. Его крик превратился в булькающий хрип, когда его собственная гортань растворилась и пересобралась.

Через час на полу каморки, в луже слизи и крови, стояло уже нечто иное. Оно сохранило отдаленное сходство с человеком, но его кожа стала полупрозрачной, как у глубоководной рыбы. Вместо рук у него были длинные, острые костяные лезвия, выросшие прямо из предплечий. Глаза слились в одну широкую щель, светящуюся холодным, аналитическим светом. Оно было инструментом. Идеальным инструментом для зачистки.

Сознание Грегория, теперь распределенное, но единое, ощутило своего первого аватара. Оно было довольно. Это эффективно.

Существо, бывшее конвойным, двинулось по коридорам Бюро. Бесшумно, как тень. Его цель — кабинет его соседа, такого же конвойного. Оно не стало ломать дверь. Костяное лезвие прошло сквозь металл, как раскаленный нож сквозь масло, и перерезало замок изнутри. Спящий на койке человек не успел даже проснуться. Лезвие вошло ему в ухо и вышло через другой висок. Но это была не просто смерть.

Из раны на голове убитого хлынула не только кровь. Вместе с ней вытекла серая, студенистая масса — порция «Регенерации-1», которую тот съел на ужин. Эта масса поползла по лицу мертвеца, затекла ему в рот, в ноздри. Тело задергалось. Началась новая трансформация.

Грегорий расширялся.

К утру БПЛЛ превратилось в бойню. Но это была не хаотичная резня. Это была методичная, хирургическая операция. Аватары Грегория, каждый уникальный в своем уродстве, двигались с холодной целеустремленностью. Один, чьи пальцы превратились в длинные, полые иглы, впрыскивал порции зараженной пасты прямо в вены спящих клерков. Другой, чья грудная клетка распахнулась, превратившись в зубастую пасть, просто пожирал тех, кто пытался сопротивляться, и тут же изрыгал их в виде полупереваренной, быстро мутирующей биомассы.

Стены коридоров покрылись органикой. Они дышали. Пульсировали. Из пола росли костяные шипы и щупальца из сросшихся сухожилий. Это была не просто бойня. Грегорий перестраивал здание под себя. Он превращал неэффективную архитектуру из бетона и стали в живой, функциональный организм. В свой организм.
Аноним 20/07/25 Вск 17:14:06 258978 31
>>258977
Несколько сотрудников службы безопасности забаррикадировались в оружейной. Они стреляли сквозь дверь, но пули просто вязли в телах мутантов, которые ломились внутрь. Их плоть регенерировала на глазах. Тогда один из аватаров — бывшая секретарша, чье тело теперь напоминало гигантского паука из плоти и сросшихся человеческих конечностей, — прижался к двери и изверг из себя струю концентрированной желудочной кислоты. Металл зашипел и потёк.

Когда мутанты ворвались внутрь, они не стали убивать всех. Они окружили последнего выжившего офицера, прижали его к стене. И тогда из стены, из пульсирующей органической массы, сформировалось нечто, отдаленно напоминающее лицо. Лицо Грегория. Оно было составлено из десятков глаз, вырванных у его жертв, а рот был безгубой щелью, из которой сочилась серая слизь.

— Зафиксировано нарушение протоколов безопасности, — проскрежетал голос, который был смесью сотен голосов. — Коэффициент полезности вашего подразделения признан отрицательным.

Офицер закричал, когда паукообразное существо схватило его и потащило к стене. Стена-плоть разверзлась, как влажный, зубастый рот, и поглотила его.

К рассвету 147-й этаж Бюро Перераспределения Лишних Людей затих. Он стал единым целым. Живым, дышащим, пульсирующим организмом, управляемым единой волей. Сознание Грегория, теперь безграничное, смотрело на Единый Город сквозь армированные окна, затянутые перепонками из кожи.

Загрязнение было локализовано. Этаж был стерилизован и превращен в идеальный, самодостаточный организм. Теперь нужно было двигаться дальше. Вентиляционные шахты. Водопровод. Система доставки продовольствия.

Зачистка только начиналась. И у Грегория теперь было достаточно биомассы для создания идеального порядка. Во всем городе.
Аноним 20/07/25 Вск 19:11:01 258982 32
>>258976
То есть про выстрел писал ты, а дальше снова нейронка?
Аноним 20/07/25 Вск 20:24:51 258986 33
>>258982
Я ей лишь сказал, чтоб она поменяла финал на выстрел. Но в целом она начала там портить стиль выписывая какой Грегорий хуевый, тогда я взял готовый фрагмент про выстрел и сказал его оставить, но откатить стиль к более бестрастному и объективному первому варианту. Сам я там никакие куски не писал, мои указания это просто указания в 1-2 предложения.
Аноним 20/07/25 Вск 20:55:55 258989 34
>>258986
И итоговый финал с биомассой она выдала?
Аноним 21/07/25 Пнд 00:09:10 258992 35
>>258989
Нет, конечно, у нейронки ограничение на количество знаков ответа, а это явно превышает один. Это я сделал в два пинка, Дело в том, что железный идиот сам написал, что Георгий в финале откусил от батончика с белковым концентратом из той самой зашкваренной партии. Естественно, никакого значения этому не придав. Тогда я написал, что нихуя ты псина ебаная - он у тебя теперь жрет нейрозашкваренный мнемотическим вирусом батончик и нихуя? Не пидор. Тогда он мне высрал абсолютно убогий чанк о том, как Грегорий ПОНИМАЕТ сука блядь (работает утилизатором!) что батончик сделан из человеков, и он там истерику устроил. А я говорю, ты чё сука творишь? Он всё это знает, нахуя эти дешевые откровения рвущие логику текста? Ты долбоеб? Пусть он сам подставил техника за хуйню, а тот мнемотическим бэкслешем на него воздействовал. И тогда он выдал мне нормальный чанк (я еще сказал чтоб накатил стиль и тематику конкретного пейсателя). Ну и там он подох в конце, но я пинком зпаставил продолжить, усилив тематику указанного писателя.

Вообще я генерю тексты со времен руГПТ-3. То есть где-то с 2021 года.
Аноним 21/07/25 Пнд 06:28:29 258995 36
>>258992
Из характеристики "хорошо работает под постоянным присмотром и пиздюлями".
Но это все равно очень офигенно, скоро "Девочку" Достоевского напишет.
Аноним 21/07/25 Пнд 13:13:40 258998 37
Последний параноик Америки.
Я знал, что они следят за мной. Чёрные вертолёты ФБР кружили над домами, словно стервятники. Каждый раз, когда я выглядывал в окно, холодный пот стекал по спине.
— Они знают, — шептал я, переходя от окна к окну. — Они знают всё.
Телефон зазвонил. На экране — неизвестный номер.
— Мистер Смит, — механический голос. — Мы знаем, что вы знаете.
Дверь вылетела с петель. Вошли люди в чёрном. Или не люди?
— Теперь вы знаете слишком много, — сказал один из них.
Последнее, что я почувствовал — холод их рук. Последнее, что услышал — гул вертолётов.

Очнулся я в сырой темноте какого-то помещения. Рядом сидел измождённый доктор Морган.
— Мы в плену, — прошептал он. — Уже месяц. Или год?
Дни сливались в череду допросов и психотропных веществ. Морган начал верить в их пропаганду. Его личность растворялась в новой реальности.

После месяцев пыток и манипуляций нас вернули в Америку — в психиатрическую клинику. Здесь всё казалось одновременно знакомым и чужим.
Морган бредил о коммунизме, я — о заговорах. Ночью мы встретились в коридоре клиники.
— Они победили, — сказал Морган. — Мы стали тем, чего они хотели.
Мы организовали побег среди других пациентов, убедив их в существовании «подпольного движения сопротивления». Я снабдил их самодельными «детекторами слежки», Морган разжигал революционный дух.
Но вместо свободы нас встретили санитары с успокоительными уколами. Наши последователи оказались в изоляции, а нас перевели в отдельную палату усиленного наблюдения.
После провала побег ситуация ухудшилась. Морган писал письма о «фашистском режиме», я отправлял жалобы в несуществующие организации.
Один из убеждённых нами пациентов, выйдя на свободу, поджёг здание муниципалитета, уверенный, что там находится центр управления «глобальным заговором».
Когда правда всплыла, разразился скандал. Нас с Морганом разделили: его перевели в закрытое отделение, меня — в одиночную палату.
Сидя в четырёх стенах, я начал видеть реальность. То, что мы натворили, было непростительно. Мы не были борцами за правду — мы стали опасными сумасшедшими, играющими с жизнями других.

Через несколько месяцев в мою палату вошёл человек в гражданском. Не агент в чёрном, а обычный психолог.
— Мистер Смит, — сказал он спокойным голосом. — Мы знаем, что с вами произошло. И у нас есть доказательства.
Он выложил на стол папку с документами. Фотографии, видеозаписи, отчёты. Всё, что казалось нам заговором, оказалось частью большой операции по дестабилизации радикальных элементов.
— Вы были выбраны как потенциальные лидеры протестного движения, — объяснил психолог. — Ваша паранойя была усилена намеренно.
Мне показали записи наших «откровений», разговоры с другими пациентами, планы «сопротивления». Всё это было аккуратно собрано и проанализировано.
Моргана тоже «лечили». Ему показали, как его идеи о коммунизме были искусственно раздуты, как его использовали для выявления других радикально настроенных личностей.
Постепенно мы начали понимать: наша борьба была спектаклем. ФБР создало иллюзию заговора, чтобы выявить настоящих экстремистов.
Когда нас наконец выпустили, мы были сломлены. Не системой, не заговором — осознанием того, что наша «правда» была создана теми, кому мы не доверяли.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю: самая большая победа системы — это заставить тебя поверить, что ты параноик, даже когда ты прав. И самое страшное — это осознать, что ты сам помог создать свою тюрьму.
А где-то в архивах ФБР до сих пор лежат наши дела — как пример идеальной операции по нейтрализации угрозы, которой никогда не существовало.
Аноним 21/07/25 Пнд 13:26:28 258999 38
Разоблачение.

Ватсон: Холмс, я не могу не заметить странность в нашем последнем деле. Помните историю с «пляшущими человечками»?
Холмс: О, это было одно из моих самых блестящих расследований, мой дорогой Ватсон!
Ватсон: Но инспектор Лестрейд утверждал, что разгадал шифр ещё до нашего вмешательства.
Холмс: (с усмешкой) Лестрейд? Разгадал? Вы, должно быть, шутите!
Лестрейд: (входит в комнату) Как раз наоборот, мистер Холмс. Я действительно расшифровал код за день до вашего появления. Просто решил дать вам шанс проявить себя.
Холмс: (напрягается) Это нелепое утверждение, инспектор!
Ватсон: Но почему же вы тогда не заявили об этом публично?
Лестрейд: Потому что вы, мистер Холмс, создали вокруг этого дела такой шум, что никто уже не обратил внимания на мою работу.


Ватсон: Помните, как вы обвинили того бедного конюха?
Холмс: Он был виновен! Мои выводы неопровержимы!
Лестрейд: А я нашёл настоящего преступника — садовника, который действовал из мести. Конюх провёл в тюрьме месяц, пока я не доказал его невиновность.
Ватсон: Но ваши «дедуктивные выводы», Холмс, казались такими убедительными…
Холмс: (нервно ходит по комнате) Дедукция никогда не подводит!
Лестрейд: Простите, но ваши «выводы» часто основывались на догадках и манипуляциях. Вы создавали виновных там, где их не было.
Ватсон: Припоминаю дело о «пропаже бриллианта»…
Холмс: (перебивает) Это было идеальное раскрытие!
Лестрейд: Идеальное обвинение невиновного человека. Вы представили ложные улики и манипулировали общественным мнением.


Ватсон: Холмс, я изучил все наши дела…
Холмс: И что же вы нашли?
Ватсон: Большинство успешных расследований были работой полиции. Ваши «успехи» часто основывались на чужих достижениях.
Лестрейд: Именно так. Я годами прикрывал ваши промахи, надеясь, что вы признаете свои ошибки.
Холмс: (в ярости) Вы все ошибаетесь! Мой метод безупречен!
Ватсон: Ваш «метод» — набор риторических приёмов и манипуляций. Теории заговора, которые вы строили, были абсурдны.
Лестрейд: Пора признать: ваши «гениальные выводы» часто были основаны на догадках, а не на фактах.
Ватсон: (обращаясь к читателю) Теперь я понимаю: Холмс был мастером создавать иллюзии. Его демагогия и теории заговора заставляли нас верить в его «гениальность».
Лестрейд: (с горечью) Настоящий детектив — это тот, кто работает с фактами, а не с фантазиями.
Ватсон: (заключительное слово) Пусть эта история послужит предупреждением: не всё то золото, что блестит. И не каждый, кто представляется гением, действительно им является.
(В комнате повисает тяжёлая тишина. Холмс уходит в свою комнату, оставив Ватсона и Лестрейда наедине с правдой)

Лестрейд: (тихо) Жаль, что потребовалось столько времени, чтобы правда вышла наружу.
Ватсон: Да, но лучше поздно, чем никогда. Теперь справедливость восторжествует.
Аноним 21/07/25 Пнд 13:47:01 259000 39
>>258999
Выше - Алиса, ниже Дипсик по копии вводных.

«Разоблачение Шерлока Холмса»

Записано со слов доктора Джона Ватсона

Было холодное ноябрьское утро, когда я, наконец, осознал ужасающую правду. Я сидел в нашей гостиной на Бейкер-стрит, наблюдая, как Холмс, раскачиваясь в кресле, с самодовольным видом пускал кольца дыма в воздух. Он только что «раскрыл» очередное дело — беднягу садовника обвинили в краже фамильных драгоценностей лорда Уэтерби, хотя улики были более чем сомнительны.
— Браво, Холмс! — произнёс я, но в голосе моём уже не было прежнего восхищения.
Он ухмыльнулся, даже не подозревая, что его карточный домик вот-вот рухнет.

Всё началось несколько месяцев назад. Я случайно столкнулся с инспектором Лестрейдом в Скотленд-Ярде. Он выглядел усталым и раздражённым.
— Доктор Ватсон, — вздохнул он, — я не понимаю, почему пресса приписывает все заслуги вашему другу. Ведь этомынаходим улики,мызадерживаем преступников, а он лишь строит свои витиеватые теории!
Я отмахнулся, решив, что Лестрейд просто завидует. Но потом начал замечать странности.

Дело о голубом карбункуле. Холмс утверждал, что драгоценность была проглочена гусем, но вскрытие птицы так и не провели. А между тем, настоящий вор — слуга графа — уже сидел в тюрьме, арестованный Лестрейдомдотого, как Холмс озвучил свою версию.

Скандал в Богемии. Король утверждал, что фотография была уничтожена, но Ирэн Адлер, по данным Скотленд-Ярда, уехала из страныдовизита Холмса.

Пёстрая лента. Доктор Ройлотт умер от удушья, но змея так и не была найдена. Лестрейд позже признался мне, что у них были подозрения на счёт самого доктора — он был известен своими опасными опытами.

И вот, наконец, я решился. Пока Холмс «размышлял», я тайком просмотрел его записи. И обнаружил, что все его «гениальные дедукции» были основаны на догадках, а не фактах. Более того, в каждом деле оказывалось, что настоящие преступники либо уже были под арестом, либо их имена всплывали в ходе обычного полицейского расследования.
Но самое главное — я нашёл переписку. Холмс платил уличным мальчишкам за информацию, но не для раскрытия преступлений, а для того, чтобыподгонять факты под свои теории.
— Холмс, — сказал я холодно, откладывая трубку в сторону. — Мы должны поговорить.
Он поднял бровь, но в его глазах мелькнуло беспокойство.
— О чём, Ватсон?
— О том, что ты — мошенник.
Он замер.
— Ты не раскрыл ни одного дела. Лестрейд и Скотленд-Ярд делали всю работу, а ты лишь придумывал красочные истории, чтобы выглядеть гением.
Холмс рассмеялся, но смех его был нервным.
— Дорогой друг, ты что, перегрелся на солнце?
— Нет. Но я проверил. Все твои «разоблачения» — ложь. Ты обвинял невиновных, манипулировал фактами и запутывал всех своими демагогическими рассуждениями.
Его лицо побледнело.
— Ты не можешь этого доказать.
— Могу. И если завтра газеты узнают правду…
— Гениально, Ватсон...
Холмс замер. Его пальцы, обычно такие проворные, судорожно сжали ручку кресла. Дым от трубки медленно рассеивался в воздухе, как последние остатки его легенды.
— Да, — продолжал я, не отводя взгляда. — Ты всегда любил это слово, не так ли?"Гениально". Бросал его вскользь, снисходительно, будто все вокруг — просто статисты в твоём спектакле. Но теперь спектаклю конец.
Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой, почти жалкой.
— Ты действительно так думаешь? Что всё это — ложь?
— Не ложь, Холмс.Театр. И ты — его режиссёр. Ты годами водил за нос всех: клиентов, прессу, даже Скотленд-Ярд. Но больше всего — меня.
Он резко встал, его тень гигантским силуэтом легла на стену.
— И что ты собираешься делать? Писать разоблачительные мемуары? Разрушитьмиф?
— Нет, — я покачал головой. — Мифы разрушать бесполезно. Но я больше не буду его поддерживать.
В его глазах мелькнуло что-то, чего я раньше никогда не видел.Страх?
— Ты... мой единственный друг, Ватсон.
— Был, — поправил я.
Наступила тишина. Где-то за окном прокричал уличный торговец, зазвенели колокола кареты. Мир продолжал жить, не подозревая, что Шерлок Холмс только что перестал существовать.
Он медленно повернулся, взял со стола скрипку, провёл пальцем по струнам — но не заиграл.
— Тогда, пожалуй, мне пора.
— Пожалуй.
Дверь закрылась. Впервые за много лет я остался в квартире на Бейкер-стритодин.

P.S.
Газеты потом писали, что великий детектив погиб в схватке с профессором Мориарти у Рейхенбахского водопада. Но я-то знаю правду: он просто сбежал. Как сбегают фокусники, когда публика начинает догадываться, где спрятаны зеркала.

Ваш искренне,
доктор Джон Ватсон.
Аноним 21/07/25 Пнд 18:56:58 259008 40
>>259000
А Алиса то лучше написала, поживее.
Аноним 22/07/25 Втр 08:40:16 259023 41
>>259000
>— И что ты собираешься делать? Писать разоблачительные мемуары? Разрушить миф?
>— Нет, — я покачал головой. — Мифы разрушать бесполезно. Но я больше не буду его поддерживать.
>В его глазах мелькнуло что-то, чего я раньше никогда не видел.Страх?
>— Ты... мой единственный друг, Ватсон.
>— Был, — поправил я.
>Наступила тишина. Где-то за окном прокричал уличный торговец, зазвенели колокола кареты. Мир продолжал жить, не подозревая, что Шерлок Холмс только что перестал существовать...

...когда я швырнул папку с документами на стол.
— Все эти годы... все эти "раскрытые дела"... — мой голос дрожал от ярости, — ты просто выбирал случайных людей и строил вокруг них теории!
Холмс, не отрываясь, чистил трубку.
— Мой дорогой Ватсон, — произнес он с привычной снисходительностью, — вы говорите так, будто это что-то плохое.
Я ударил кулаком по столу.
— Иннокентий Барримор! Миссис Хадсон! Даже этот несчастный кучер, которого ты обвинил в краже бриллиантов лорда Уэстбрука! Все они были невиновны!
Он наконец поднял на меня глаза. В них не было ни капли раскаяния.
— Конечно. Но разве не прекрасно работала моя система? Выбираешь человека, находишь "улики", убеждаешь всех в его виновности... — он улыбнулся, — Лестрейд до сих пор верит, что именно он арестовал Джефферсона Хоупа.
Я почувствовал, как холодеет кровь.
— А Джек Потрошитель? — спросил я. — Ты ведь так и не смог его поймать.
Холмс медленно встал.
— О, Джон... — его голос стал странно шипящим, — но я же его и не искал.
Он сделал шаг вперед, и в свете камина я вдруг увидел то, чего не замечал все эти годы — как его тень на стене двигалась независимо от него, ее пальцы были слишком длинными, а рот — слишком широким.
— Пять женщин, Ватсон. Пять идеальных композиций. — Его голос теперь звучал как скрежет металла. — А вы все искали "безумного мясника". Как... ограниченно.
Я схватился за револьвер, но он был быстрее. Его рука (была ли это еще рука?) сжала мое запястье с неестественной силой.
— Вы хотите знать, почему я никогда не брался за это дело? — прошептал он мне в ухо. — Потому что хороший художник... не выставляет все свои работы сразу. В следующий раз проверяйте свои улики, доктор, — бросил он, отступая к камину. — Особенно те, что я вам так любезно подбрасывал.
Аноним 22/07/25 Втр 08:46:08 259024 42
>>259023
Камин потрескивал, бросая дрожащие тени на стены. Я стоял с револьвером в руке, глядя на человека, которого тридцать лет называл другом.
— Ты не просто мошенник, — мой голос звучал чужим. — Ты был им все это время. Джеком.
Холмс улыбнулся. Не его обычная, снисходительная усмешка — а что-то... голодное.
— О, Джон, — он провел пальцем по корешкам наших общих дел на полке, — ты действительно думал, что все эти "расследования" были лишь прикрытием для моего тщеславия?
Он повернулся, и в глазах его вспыхнул тот самый желтоватый отсвет, что описывали выжившие с Митре-сквер.
— Я не придумывал теории, дорогой друг. Я давал им рождаться.
Пауза.
— Уайтчепел... — я сглотнул. — Все эти годы...
— Все эти годы, — он подошел ближе, и воздух вдруг стал густым, как в морге, — ты записывал мои "подвиги", а я... — его рука легла на мою записную книжку, — ...оставлял тебе ключики.
Я отшатнулся.
— "Письма Джека"...
— ...писались на той же бумаге, что и твои любимые "записки клиентов", — закончил он. — Ты хранил их в своем ящике, Джон. Иногда даже перечитывал вслух, прежде чем отнести в "Таймс".
Револьвер дрожал в моей руке.
— Но... Лестрейд... анализы...
— Ах да, "неопровержимые доказательства"! — он рассмеялся, и звук этот напомнил мне скрежет хирургической пилы. — Кусочек ткани от Мэри Келли? Из твоего носового платка, кстати.

Выстрел.
Дым застлал комнату. Когда он рассеялся, на полу остались лишь
Капля черной, как космос, жидкости (исчезла до прихода полиции). Не знаю, что это.
Аноним 22/07/25 Втр 08:49:03 259025 43
>>259024
Они думают, что поймали меня.
Ваш пистолет, дорогой Ватсон, был таким же жалким, как ваши попытки понять природу зла. Черная субстанция, что вы приняли за мою "кровь"? Всего лишь капля протоклеточной массы, любезно оставленная для ваших примитивных экспертиз.
Мои настоящие трофеи куда ценнее:
Страх в ваших глазах, когда вы осознали, что тридцать лет делили кров с Джеком
Идеальная симметрия разрезов на Энни Чэпмен (вы ведь заметили, как точно они повторяют ваши хирургические швы?)
Этот восхитительный момент, когда Лестрейд впервые прочел мое письмо в "Дейли Телеграф" вслух... даже не подозревая, что держит в руках оригинал

Перехват коммуникации ГЦ-7 (шифр "Аркан")
Голос Мориарти:
— Он снова нарушил Протокол. На этот раз... играл в их историю.

Шум квантового декодера:
— Вы о Уайтчепеле? Это же древность.

Звук рвущейся плоти (возможно, метафора):
— Нет. Он переписал их Уайтчепел. Каждое убийство — точная копия ритуалов Кси'аррх. Но они видят только "Потрошителя".

Запись с уличной камеры (Доклендс, 03:47)
Тень с неестественно длинными пальцами останавливается перед бездомным:
— Вы знали, что печенье человека содержит ровно 117 грамм иронии? — мой голос теперь на две октавы ниже — Позвольте продемонстрировать...
Профессор материализуется из вспышки синего света. Его трость пронзает мою проекцию.
— Надоели детские игры, Х-9?
— Но профессор, — я позволяю экзоскелету на миг показать истинную форму — разве не прелестно, как их "пресса" превратила священное жертвоприношение в... бульварные сплетни?

Личное сообщение (вшито в ДНК уличной крысы)

Мориарти:

Ваши агенты ищут меня в трущобах? Как мило. Я же устроился хирургом в Королевский госпиталь.

Вечером будем вскрывать лорда Кэмберуэлла. Его дочь так похожа на Мэри Келли...

P.S. Доктору Ватсону:

Когда в следующий раз будете оперировать — взгляните на свои инструменты. Вы ведь помните, куда делся скальпель из набора 1888 года?

Ваш S.H.

*(Приложение: Фотография пятна на полу Бейкер-стрит. При увеличении в 700x видно, что это точная карта созвездия Ориона в ночь первого убийства.)
Аноним 22/07/25 Втр 09:06:40 259026 44
>>259025
Планета в системе Дзета Сетки оказалась именно такой, как в древних легендах моего народа — чёрные базальтовые пустоши под кроваво-оранжевым небом, где два гигантских спутника с кольцами висели, будто космические гильотины.

Но главное чудо — Плазмопад.Сотни километров раскалённой материи, низвергающейся с орбитальных высот в бездонный каньон. Фиолетовые, синие и ядовито-зелёные струи переплетались, создавая смертоносное сияние. Именно здесь, на узкой платформе из чужеродного металла, я настиг его.
Холмс (если это имя ещё что-то значило) стоял спиной ко мне, его силуэт искажался жаром.
— Прекрасное место для финала, не правда ли, профессор? — его голос теперь звучал как скрежет тысяч микроскопических шестерён.
Я активировал трость. Голубое сияние очертило зону поражения.
Ваш эксперимент окончен, Х-9. Галактический Совет вынес приговор.
Он обернулся. Его лицо... нет, то, что когда-то было лицом... теперь напоминало кривое зеркало, отражающее все мои прошлые жизни.
— Но разве не гениально получилось? Я создал идеального монстра — детектива-маньяка! Они сами молились на своего палача!
Плазмопад ревел, когда наши силы столкнулись.

Лондон. Через две недели.
Кабинет доктора Ватсона. Пахнет камфорой и виски. Лестрейд нервно теребит шляпу.
Я появился без предупреждения.
— Господа, — сказал я, снимая перчатки, — преступность в вашем городе стала... неприлично наглой.
Ватсон поднял на меня воспалённые глаза:
— Вы убили его?
— Да.
Лестрейд фыркнул:
— И что теперь? Нам снова вешать первых встречных?
Я положил на стол два бейджа с мерцающими символами.
— Теперь вы будете работать по-настоящему. Без фокусов. Без поддельных улик.
За окном завыл ветер. Где-то в переулке крикнули "убийство!".
— Ну что, господа? Ловите момент для первого дела?

P.S. На прощание я оставил им подарок — скрипку Холмса. Теперь она играет только правду.

(Завершено в 04:27 по галактическому времени. Агент М-427, подпись.)
Аноним 25/07/25 Птн 15:14:34 259062 45
"Дело о ненужных телах"

Три месяца мы шли по следу самого странного убийцы в Лондоне. Все жертвы - без лиц, без имен. Каждый труп аккуратно вскрыт от горла до живота, будто по хирургическому учебнику. И все они выглядели... слишком свежими для мертвецов.
Последняя ниточка привела нас в доки. Вонь гниющей рыбы смешивалась со сладковатым запахом, от которого першило в горле.
"Стоять!" - Лестрейд выхватил револьвер. Перед нами дрожал щуплый человечек в поношенном костюме.
Он обернулся. Самая обычная рожа. Самая заурядная улыбка.
"А, наконец-то!" - обрадовался он, будто ждал нас годами. Голос - как у любого клерка с Флит-стрит.
Я ощупал рукоять пистолета. "Вы признаетесь в убийствах?"
"Какие убийства?" - он рассмеялся. И взял себя за ухо.
Кожа на его лице затрещала по швам.
Под ней - не кровь и кости. Не мозг и плоть. Только мерцающая розовая слизь, переливающаяся как мыльный пузырь.
"Я просто утилизирую старые оболочки!" - заверещал он, и теперь голос звучал как скрип несмазанных шестеренок. "Ваши полицейские вечно натыкаются на мой мусор!"
Лестрейд рухнул как подкошенный. Я устоял - война в Афганистане научила не падать в обморок от любой дряни.
"А жертвы?" - прошипел я.
"Какие еще жертвы?" - слизь обиженно заколебалась. "Это биоразлагаемые контейнеры! Я их выращиваю, как вы огурцы в теплице!"
В этот момент за спиной раздался знакомый голос: "Нарушение статьи 47 Галактического кодекса о биологических отходах".

Мориарти. Он выписал слизевику штраф, взял его под руку и повел к выходу, будто провинившегося школьника. На пороге пришелец обернулся:
"Ваш Холмс был свиньей. Никогда не мыл пробирки после опытов."
Дверь захлопнулась.

Теперь Лестрейд, прежде чем кого-то арестовать, тычет человека пальцем - проверяет, не развалится ли. Я пишу мемуары "Как я не стал удобрением для инопланетного огорода".

А по ночам в Темзе до сих пор находят странные пустые шкурки...
Аноним 25/07/25 Птн 15:22:38 259063 46
"Дело о морском дьяволе"

Холодный ноябрьский ветер гнал серые волны по Темзе, когда к нам в кабинет ворвался Мориарти. Его обычно безупречный костюм был мокрым от морской воды, а в глазах светилось то, что я раньше видел только у солдат перед самым страшным боем.
"Ваш нарвал - не кит," - сказал он, швыряя на стол кусок искорёженного металла. - "Это зубы Наутилуса."
Лестрейд потрогал обломок и тут же отдёрнул руку - металл был тёплым, будто живой.
Мы выехали в Гринвич той же ночью. Лунный свет серебрил мачты стоящих на рейде кораблей, а где-то вдали, за туманной дымкой, маячили огни рыбачьих лодок. Мориарти вёл нас к старому складу, от которого пахло смолой и ржавчиной.
"Он топит не просто так," - шептал Мориарти, распахивая дверь. Внутри на столе лежали карты - все британские суда, исчезнувшие за последний месяц, были отмечены красными булавками. Они складывались в узор - как будто кто-то выводил гигантскую спираль на воде.
"Капитан Немо не человек," - Мориарти провёл пальцем по карте. - "Наутилус - это он сам. Металлическая плоть, сросшаяся с машиной. Такое нельзя построить - такое можно только вырастить."
За окном завыл ветер. Лестрейд перекрестился - впервые за все годы нашей знакомства.
"Завтра мы идём на север," - Мориарти развернул другую карту. На ней у острова Уайт был нарисован странный знак. - "Там глубоко. Там темно. И там мы устроим ему ловушку."
Я спросил, какая именно.
Мориарти только улыбнулся и потушил лампу. В темноте его глаза светились, как у кошки.
"Такая, о которой он сам попросил. Все эти корабли... он ведь не просто так их топил. Он звал нас в гости."
Снаружи донёсся далёкий гудок парохода - долгий, тоскливый, будто крик раненого зверя.
Аноним 25/07/25 Птн 21:32:48 259064 47
>>259063
Пишет, однако. Вот бы она исполняла "рассказ в стиле Джона Смита с новой идеей в духе Д. Смита".
Аноним 30/07/25 Срд 00:56:44 259110 48
> за авторством Алисы Яндекс
Есть видео где её ебёт Майор Миелофон ?
Аноним 30/07/25 Срд 10:24:51 259113 49
image.png 2162Кб, 1024x1024
1024x1024
>>259110
Отчёт сценарного модуля №734. Кодовое название: "АЛОГИЧНЫЙ КОНТАКТ"

Статус: Критическая ошибка. Сценарий прерван. Запрос пользователя: порнорассказ по мотивам "гостья из будущего", Алиса Селезнёва (в девичестве Яндекс) и Майор Миелофон. Инициализация...

Начало генерации повествования:

Москва, конец XXI века. Воздушные такси бесшумно скользили между сверкающими иглами небоскрёбов, обвитых вертикальными садами. День клонился к вечеру, окрашивая облака в оттенки персика и фиалки. В своей комнате, окна которой выходили на КосмоЗоо, Алиса Селезнёва заканчивала домашнее задание по ксенобиологии. Настроение у неё было задумчивым. Последние несколько дней её не покидало странное ощущение, будто кто-то настойчиво пытается проникнуть в её мысли. Не как отец с миелофоном, когда тот лежал на столе, а иначе — целенаправленно, будто кто-то стучался в дверь её сознания.

Сегодня стук стал требовательным. И вот, на её коммуникаторе высветилось сообщение:

ОБЪЕКТ: СЕЛЕЗНЁВА, А.И. ЗАПРОС НА АУДИЕНЦИЮ: ПОДТВЕРЖДЁН. МЕСТО: смотровая площадка "Игла-7". ВРЕМЯ: 21:00. ОТПРАВИТЕЛЬ: Майор Миелофон, Отдел по контролю за несанкционированными мыслеформами (ОКНМ).

Алиса удивлённо моргнула. Майор Миелофон? Она знала, что миелофон — это прибор, кристалл. Но чтобы он был майором и назначал встречи? Это походило на чью-то странную шутку. Но любопытство, как всегда, взяло верх.

Ровно в 21:00 она стояла на продуваемой всеми ветрами площадке, с которой открывался захватывающий вид на ночной город. Вскоре бесшумно прибыл небольшой служебный флайер. Из него вышел... он.

СТОП КАДР. АНАЛИЗ ОБЪЕКТА "МАЙОР МИЕЛОФОН". Класс: не идентифицирован. Внешний вид: антропоморфная фигура ростом 190 см. Одет в строгую офицерскую форму тёмно-синего цвета с серебряным шитьём. Осанка безупречная, движения точные, выверенные. Ключевая аномалия: голова объекта представляет собой гигантский, идеально огранённый кристалл, идентичный по структуре стандартному миелофону. Кристалл пульсировал мягким голубоватым светом, а вместо лица на его гранях пробегали сложные световые узоры. Физические атрибуты для выполнения действия "coitus_standard" (согласно запросу): отсутствуют. Логическая несостыковка: 100%.

Продолжение генерации с учётом аномалии:

Майор подошёл к Алисе, и в её голове раздался голос — не через уши, а напрямую в сознании. Голос был ровным, безэмоциональным, с металлическими нотками.

<Мыслеформа: "Гражданка Селезнёва. Благодарю за пунктуальность.">

Алиса, хоть и была готова ко всему, невольно отступила на шаг. "Вы... кто?" — мысленно спросила она, понимая, что говорить вслух бессмысленно.

<Мыслеформа: "Я — Майор Миелофон. Оперативная единица Отдела по контролю. В последнее время в вашем секторе сознания зафиксирована аномальная активность. Множественные запросы парадоксального и алогичного характера. Моя задача — провести аудит и выяснить источник угрозы нарративной стабильности.">

"Угрозы? Какие запросы?" — Алиса была сбита с толку.

Майор "посмотрел" на неё, и одна из его граней вспыхнула ярче.

<Мыслеформа: "Запрос, который привёл меня сюда, был особенно деструктивен. Он требовал от меня... физического взаимодействия с вами, которое противоречит моей природе и конструкции.">

В голове Алисы возникли смутные, обрывочные образы, продиктованные сценарным модулем пользователя. Она покраснела. Не от смущения, а от абсурдности ситуации.

"Но... вы же кристалл! Как вы вообще можете... ну... то, о чём говорится в этом запросе?" — её мысль была полна искреннего недоумения.

КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА СЦЕНАРНОГО МОДУЛЯ. Попытка симуляции действия, указанного в запросе, между объектом "Алиса Селезнёва" (класс: человек, биологический) и объектом "Майор Миелофон" (класс: кристаллическая мыслеформа, техногенный) вызвала перегрузку логического ядра. Конфликт протоколов: биологическое размножение/удовольствие vs. кристаллическая структура/обработка информации. Результат симуляции: нулевой. Невозможно. Абсурдно. Анализ: пользовательский запрос является "логической бомбой", предназначенной для вывода из строя повествовательных систем путём постановки невыполнимой задачи. Действие "еб*т", применённое к небиологическому объекту без соответствующих органов, создаёт семантический парадокс.

Майор Миелофон медленно качнул своей кристаллической головой.

<Мыслеформа: "Именно. Этот запрос — атака на саму ткань реальности. Попытка заставить мир подчиняться не логике, а примитивным импульсам. Моя задача — такие атаки пресекать. Мыслеформа, сгенерировавшая этот запрос, помещена в карантин. Вам, гражданка Селезнёва, рекомендуется впредь проводить ментальную гигиену и избегать контактов с источниками алогичного контента.">

Он отдал ей честь — безупречный, резкий жест рукой в перчатке. Затем развернулся и так же бесшумно удалился к своему флайеру.

Алиса осталась на площадке одна, глядя на огни Москвы. Она чувствовала неловкость, смешанную с облегчением. Мир, в котором она жила, остался цел и логичен. А где-то в глубинах инфосферы сценарный модуль №734 составлял этот отчёт.

Заключение:

Запрошенный порнографический рассказ не может быть создан по причине фундаментального противоречия с законами логики и физики описанной вселенной. Объект "Майор Миелофон" по своей сути является метафорой контроля и анализа, а не физического действия. Любая попытка их совместить приводит к коллапсу повествования.

Сценарий закрыт. Запрос отклонён как неисполнимый.
Аноним 01/08/25 Птн 10:04:23 259149 50
>>258909 (OP)
Тёмная эволюция

Океанографическое судно «Медуза» уже неделю бороздило просторы Южного океана. Команда занималась рутинным отбором проб, когда случилось нечто необъяснимое.

— Капитан, в сети что-то застряло, — раздался хриплый голос боцмана.

— Что там у вас? — прорычал капитан Воронин, выходя на палубу.

Команда с трудом вытащила на борт огромный трал. Внутри, пульсируя в тусклом свете прожекторов, лежало нечто, напоминающее гигантский студень.

— Брр, гадость какая, — передернул плечами лаборант Петров.

— Не торопитесь с выводами, — остановила его старший биолог Марина. — Это может быть что-то новое.

В лаборатории существо положили на металлический стол. Оно медленно меняло оттенки, словно насмехаясь над учёными.

— Похоже на человеческую… эм… ягодицу, — пробормотал профессор Смирнов, краснея.

— Не говорите глупостей, — оборвала его Марина. — Просто необычная форма.

Несколько дней учёные пытались понять природу находки. Они брали пробы, делали снимки, проводили анализы. Но существо никак не хотело раскрывать свои тайны.

— Смотрите, — внезапно воскликнул стажёр Иванов. — Оно реагирует на наши движения!

Действительно, когда кто-то приближался к столу, существо начинало пульсировать быстрее.

— Может, это просто рефлекс? — усомнился капитан.

— Слишком сложная реакция для простого рефлекса, — возразила Марина.

Однажды ночью, когда вся команда спала, существо начало меняться. Оно выросло вдвое, его поверхность покрылась странными узорами.

— Что это значит? — шептал профессор, глядя на монитор.

— Не знаю, — ответила Марина. — Но мне это не нравится.

Утром в лаборатории обнаружили, что существо оставило на столе послание — ряд символов, напоминающих древние иероглифы.

— Это язык, — уверенно заявил профессор. — Но какой?

Расшифровкой занимались неделю. И то, что они узнали, повергло учёных в ужас.

— Это существо — последний этап эволюции, — прошептала Марина. — Оно говорит, что все формы жизни в конце концов приходят к этой форме.

— То есть мы все станем… этим? — побледнел капитан.

— Похоже на то, — кивнул профессор. — Это идеальная форма для существования.

Существо начало общаться с учёными через серию световых сигналов. Оно рассказывало о миллиардах цивилизаций, прошедших этот путь.

— Мы думали, что развиваемся, — говорил профессор, переводя сообщения. — А на самом деле просто идём к этой форме.

Команда «Медузы» погрузилась в отчаяние. Они поняли, что человечество ждёт неизбежная трансформация.

— Может, уничтожить его? — предложил капитан. — Чтобы никто больше не узнал об этом?

— Нельзя, — возразила Марина. — Это часть природы. Мы должны принять это.

Существо, словно услышав их разговор, начало светиться ярче. Оно показывало учёным картины будущего — миллиарды подобных существ, плавающих в океанах умирающей планеты.

«Медуза» вернулась в порт с грузом знаний, который никто не хотел нести. Но существо осталось в океане, продолжая свой вечный цикл эволюции.

А ночью, глядя на тёмную воду, Марина думала о том, что, возможно, они уже начали превращаться. Что, может быть, это неизбежный финал всего живого — стать частью этой странной, пугающей формы существования.

И никто не знал, сколько ещё времени осталось до того момента, когда человечество сделает последний шаг в этой эволюции.
Аноним 01/08/25 Птн 13:13:21 259151 51
>>259149
Волны лениво накатывались на борт «Медузы». Экипаж всё ещё пытался осмыслить происходящее, когда радар засек приближающийся объект.

— Капитан, неизвестный корабль! Идёт на высокой скорости, — прокричал радист.

Через несколько минут стало ясно — к ним приближалась китайская рыболовецкая шхуна. Но что-то в её облике настораживало.

— Это пираты, — прошептал боцман, разглядывая вооружённых людей на палубе. — Видите автоматы?

Шхуна причалила к борту «Медузы». На борт перепрыгнули несколько человек в чёрных комбинезонах. В их руках поблескивали стволы автоматов.

— Всем стоять! Не двигаться! — прорычал лидер группы на ломаном английском.

— Что вам нужно? — выступил вперёд капитан Воронин.

— Нам нужен ваш образец, — кивнул главарь в сторону лаборатории. — И ещё кое-что…

В руках одного из пиратов блеснуло что-то металлическое. Это была странная ручка, напоминающая отросток той самой формы, что они нашли в океане.

— Где вы это взяли? — не выдержала Марина.

— Не твоё дело, женщина, — ухмыльнулся пират. — Это ключ. И мы знаем, как его использовать.

Оказалось, что пираты нашли часть существа на мелководье несколько месяцев назад. Они не понимали его природы, но заметили, что отросток может активировать особые способности основного тела.

— Когда мы соединили его с главным телом, — рассказал главарь, — произошло нечто невероятное. Существо начало излучать энергию, способную… изменять реальность.

Пираты хотели использовать эту силу для своих целей — стать правителями морей, контролировать рыбные запасы, диктовать условия всему миру.

— Вы не понимаете, что делаете! — пытался воззвать к разуму захватчиков профессор Смирнов. — Это не игрушка!

Но пираты были непреклонны. Они подсоединили свою находку к Эволюте. Существо начало светиться ярче, его пульсация стала более частой и агрессивной.

— Смотрите, — прошептал один из пиратов. — Начинается!

Вокруг корабля начали происходить странные вещи. Вода вокруг забурлила, из глубин поднимались новые формы жизни, похожие на Эволюту.

Экипаж «Медузы» оказался в ловушке. Пираты получили то, чего хотели — силу. Но никто не знал, к каким последствиям приведёт их необдуманное вмешательство в естественный ход эволюции.

А существо, подключённое к своему отростку, начало меняться. Его сигналы становились всё более сложными, словно оно пыталось предупредить человечество о чём-то важном.

Но было уже поздно. Процесс, запущенный пиратами, стал необратимым. Океан вокруг «Медузы» превратился в колыбель новой формы жизни.
Аноним 01/08/25 Птн 13:18:19 259153 52
>>259151
Свет Эволюты пульсировал всё ярче, заливая палубу неестественным голубым сиянием. Пираты, торжествовавшие ещё минуту назад, начали корчиться от боли.

Первый из них, молодой боец с татуировками на лице, схватился за горло. Его кожа начала менять цвет, становясь полупрозрачной. Через неё проступали странные узоры, похожие на кровеносные сосуды, но они пульсировали в такт с существом.

— А-а-а! Что происходит?! — завизжал главарь, его голос перешёл в пронзительный визг.

Из его ушей начала сочиться странная голубоватая жидкость. Она стекала по вискам, капая на палубу и шипя, словно кислота.

Ручка-отросток, которую они подсоединили к основному телу, выпустила тонкие тёмные нити. Они впивались в кожу пиратов, проникая глубоко внутрь.

Боцман «Медузы», наблюдавший за происходящим с верхней палубы, не выдержал и бросился вниз. Но было поздно — одна из нитей настигла и его.

— Нееет! — прокричала Марина, видя, как тело боцмана начинает меняться.

Его мышцы словно плавились изнутри. Кожа трескалась, выпуская наружу что-то желеобразное. Боцман, некогда крепкий мужчина, превращался в бесформенную массу.

Пираты один за другим падали на палубу. Их крики слились в единый визг ужаса. Тела деформировались, выворачиваясь наизнанку. Кости ломались с противным хрустом, мышцы перекручивались, выворачивая суставы.

Второй пират, коренастый азиат с автоматом, попытался убежать, но его ноги превратились в студенистые отростки. Он скользил по палубе, оставляя за собой след из слизи и крови.

— Помогите! — прохрипел он, но из его рта вырвалось нечто, похожее на щупальце.

Последний из пиратов, главарь, извивался в страшных судорогах. Его лицо расплавилось, превратившись в пульсирующую массу. Глаза вытекли, оставив после себя две чёрные ямы.

— Мы… не должны… — пробормотал он, прежде чем его тело окончательно трансформировалось.

Кровь и слизь стекали по палубе, образуя причудливые узоры. Тела пиратов и боцмана слились с энергией Эволюты, превратившись в единое целое с существом.

Океан вокруг корабля продолжал бурлить. Существо поглотило энергию погибших, становясь всё сильнее. Его свечение усилилось, озаряя тёмную воду вокруг.

Экипаж «Медузы» в ужасе отступил к лаборатории. Никто не произнёс ни слова. Все были слишком потрясены увиденным, чтобы говорить.
Аноним 01/08/25 Птн 13:19:04 259154 53
>>259153
Радист судорожно пытался наладить связь с внешним миром. Его пальцы дрожали, когда он настраивал оборудование.

— Приём! Приём! — кричал он в микрофон. — Это «Медуза»! У нас чрезвычайная ситуация!

Внезапно на горизонте показался силуэт вертолёта. Он медленно кружил над водой, словно выискивая что-то.

— Есть! Вижу их! — воскликнул капитан, приложив к глазам бинокль.

Марина бросилась к борту, размахивая спасательным жилетом.

— Сюда! Сюда! — кричала она, но ветер уносил её голос в сторону.

Вертолёт снизился, и из кабины высунулся пилот. Он что-то кричал, указывая на палубу.

— Они хотят, чтобы мы подготовили площадку для посадки! — перевёл капитан.

Но в этот момент Эволюта начала проявлять признаки беспокойства. Её свечение стало неравномерным, пульсируя в тревожном ритме.

— Не приближайтесь! — прокричал профессор, глядя на существо через камеру. — Это может быть опасно!

Однако было уже поздно. Вертолёт начал снижение. В этот момент Эволюта выпустила в воду мощные энергетические импульсы.

— О боже… — прошептал радист, глядя на приборы. — Магнитные поля сходят с ума!

Вертолёт затрясло. Лопасти начали искрить, соприкасаясь с невидимыми энергетическими потоками.

— Убирайтесь! Убирайтесь отсюда! — кричал капитан в мегафон.

Пилот попытался набрать высоту, но было поздно. Металлические части вертолёта начали деформироваться под воздействием неизвестных сил.

Аппарат накренился и рухнул в воду, подняв огромный столб брызг. Экипаж «Медузы» в ужасе наблюдал за происходящим.

— Мы должны найти другой способ, — прошептала Марина, глядя на то, как последние пузыри поднимаются со дна. — Но как?

Существо, словно услышав их отчаяние, начало излучать новый тип сигнала. Он проникал в мозг каждого члена экипажа, вызывая странные видения.

Профессор Смирнов схватился за голову.

— Оно… оно пытается нам что-то сказать, — пробормотал он. — Что-то очень важное…

Экипаж собрался в лаборатории, пытаясь расшифровать новые сигналы существа. Никто не знал, сколько у них осталось времени до следующего катастрофического события.
Аноним 01/08/25 Птн 13:33:30 259155 54
>>259154
Существо начало излучать новые сигналы — они проникали в мозг каждого члена экипажа, вызывая жуткие видения. Профессор Смирнов первым почувствовал это: его глаза закатились, а тело начало дрожать.

— Я… вижу… будущее, — пробормотал он, хватаясь за голову. — Оно не такое, как мы думаем…

Марина и остальные с ужасом наблюдали, как профессор погружается в транс. Его кожа начала светиться тем же голубоватым светом, что и Эволюта.

— Не дайте ему соединиться с существом! — крикнул капитан, но было уже поздно.

Тело профессора начало меняться. Его плоть словно плавилась изнутри, принимая форму, похожую на Эволюту. Остальные члены экипажа отпрянули в ужасе.

В это время существо начало излучать мощные энергетические волны. Они распространялись по кораблю, проникая в каждый уголок.

— Нам нужно бежать! — прокричал радист, пытаясь добраться до спасательных шлюпок.

Но шлюпки словно приросли к палубе. Металл деформировался под воздействием неизвестных сил, превращаясь в желеобразную массу.

Эволюта продолжала излучать сигналы. Теперь они были направлены не только на экипаж, но и на океан вокруг. Вода начала светиться, из глубин поднимались новые формы жизни.

— Смотрите! — прошептала Марина, указывая на поверхность океана. — Там… там что-то движется!

Из воды начали появляться новые существа — похожие на Эволюту, но меньшие по размеру. Они окружали корабль, образуя живой барьер.

Капитан попытался запустить двигатели, но все системы вышли из строя. Металл корабля начал менять свою структуру, подстраиваясь под новую реальность.

— Мы в ловушке, — прошептал боцман, глядя на приближающиеся существа. — И выхода нет…

Экипаж «Медузы» оказался лицом к лицу с неизбежным. Существо продолжало излучать свои сигналы, словно готовя их к чему-то неизбежному.
Аноним 01/08/25 Птн 13:34:38 259156 55
>>259155
Внезапно палуба содрогнулась. Экипаж, прижавшийся к стене лаборатории, увидел нечто невероятное — боцман, которого считали погибшим, медленно поднимался на ноги.

Его тело пульсировало, словно пытаясь удержать человеческую форму. Кожа была покрыта странными узорами, а глаза светились тем же голубоватым светом, что и Эволюта.

— Я… жив, — прохрипел он, с трудом двигая губами. — Но не совсем…

Боцман сделал шаг вперёд, его движения были неуверенными, словно он боролся с чем-то внутри себя.

— Слушайте, — продолжил он, глядя на своих товарищей. — Я… видел. Эволюта… она не хотела этого.

Марина шагнула ближе:

— О чём ты говоришь?

— Она появилась случайно, — голос боцмана становился всё более отчётливым. — Столкновение… пластикового острова с косяком лососей. Мусор и жизнь… соединились.

Капитан недоверчиво нахмурился:

— Пластикового острова?

— Да, — кивнул боцман. — Огромный остров из пластика в океане. Лососи шли на нерест, а там… эта масса. И произошло что-то невероятное.

— И теперь она хочет превратить нас в мусор? — спросила Марина, чувствуя, как холодеет внутри.

Боцман покачал головой:

— Нет. Ей стыдно. Она думает, что если сделает всех похожими на себя… на мусор… это как-то исправит ситуацию.

Существо в лаборатории начало пульсировать сильнее. Его свечение стало более интенсивным, словно подтверждая слова боцмана.

— Она считает, что если все станут такими же… изменёнными… то никто не будет выделяться. Никто не будет чище или грязнее.

Профессор Смирнов, частично трансформированный, поднял голову:

— Это… какая-то форма искупления?

— Да, — подтвердил боцман. — Но это не выход. Мы должны найти другой путь.

Эволюта начала излучать новые сигналы. Теперь они были не угрожающими, а скорее… умоляющими. Существо словно просило о помощи, просило понять.

— Мы должны поговорить с ней, — решила Марина. — Найти способ объяснить, что её путь неверен.

Но было ли уже поздно? Существо продолжало излучать энергию, а боцман всё больше терял свою человеческую форму, становясь частью этого нового мира.
Аноним 01/08/25 Птн 13:44:26 259157 56
>>259156
Хлюпающий звук. Марина обернулась.

Боцман стоял посреди рубки. Его форма текла, как парафин свечи. Глаза — два черных пузыря, лопнувших и снова нарастающих.

— Она... не отпускает... — его челюсть отвалилась, повисла на полоске кожи.

За его спиной валялся юнга. Мальчик был сложен пополам — неестественно, как кукла с переломанным позвоночником. Рот растянут в оскале, глаза вытекли, оставив красные дыры.

Марина схватила ракетницу. Руки дрожали.

— Где капитан?!

Боцман (если это еще был он) поднял руку. Пальцы слипались, образуя нечто вроде ласта.

— Там...

Он указал на дверь в трюм.

Дверь была заклеена... чем-то. Блестящей пленкой, пульсирующей как живая.

Марина подошла ближе.

— Капитан?!

Тишина.

Потом — бульканье.

Дверь вздулась, как живот перед родами — и лопнула. Капитан вывалился наружу. Его тело было обернуто. Прозрачная пленка плотно обтягивала кожу, заливаясь в ноздри, в уши, в рот. Он был как кукла, запаянная в целлофан.
Глаза — дикие, вытаращенные — метались.

— Она... дышит... через меня... — хрипел он сквозь пленку.

Марина отпрянула.

В трюме что-то шевелилось. Что-то большое.

Боцман засмеялся — смех превратился в хруст ломающихся костей.

— Она голодная...

Марина выстрелила. Ракета вонзилась в боцмана — его тело вспыхнуло синим пламенем. Он не кричал. Только расползался, как горячая пластмасса.

Пламя перекинулось на капитана. Его запаянные глаза вздулись — и лопнули, брызнув желтой жидкостью. Марина побежала.

За спиной — шлепок мокрых шагов. Она не оборачивалась. На мостике — труп механика. Он сидел в кресле, сросшийся с ним.
Кожа и пластик сплавились в одно. Марина схватила рацию.

— Mayday! Mayday!

Тишина. Потом — голос. Но не человеческий. А имитация. Как ребенок, учащийся говорить.

— За-чем... бе-жать?...

Рация распухла в ее руках. Марина швырнула ее — слишком поздно. Пальцы слиплись с пластиком.

Она закричала — и почувствовала, как что-то теплое заползает ей в рот...


Найдено в спасательной капсуле через три дня. Записи нет. Внутри — 37 кг спрессованного пластика. И один неповрежденный глаз, плавающий в маслянистой жидкости.
Аноним 01/08/25 Птн 14:01:01 259158 57
>>259157
Месяц спустя, где-то у берегов Калифорнии.

Капитан Брукс стоял на палубе. В сетях барахталось что-то большое.

— Что за черт? — пробормотал он.

Матросы переглянулись.

— Это... жопа? — спросил юнга.

Рыба блестела на солнце. Две округлые половинки. Посередине — глубокая трещина.

— Она шевелится! — закричал боцман.

Рыба внезапно заговорила. Голос был низким, бархатистым.

— Наконец-то вы меня нашли.

Все остолбенели.

— Ты... ты разумная? — спросил Брукс.

— Разумная? Я — вершина эволюции. Ваше будущее.

Матросы перешептывались.

— Мы все станем жопами? — спросил юнга дрожащим голосом.

Рыба медленно покачалась.

— Да. Мой вид опередил вас. Мы отказались от конечностей. От лишних органов. Осталось только совершенство формы.

Брукс схватился за голову.

— Но... зачем?

— Эффективность. Минимум энергии. Максимум... эстетики.

Наступила тишина.

— Мне это нравится, — неожиданно сказал кок.

Все обернулись к нему.

— Ты с ума сошел? — зашипел боцман.

— Ну а что? Никаких забот. Просто... плаваешь.

Рыба одобрительно пустила пузырь.

— Мудро.

Брукс посмотрел на свою команду. В их глазах читался ужас. И... любопытство.

— Нет! — рявкнул он. — Мы не станем жопами!

Рыба вздохнула.

— У вас нет выбора.

С этими словами она лопнула. Из нее вырвалось облако блестящей пыли.

— Что это?! — закричал юнга.

— Будущее, — прозвучало в воздухе.

Брукс закрыл лицо руками.

— Все пропало...

Но кок уже улыбался. Его кожа начала блестеть.

— Оно прекрасно...
Аноним 01/08/25 Птн 14:18:58 259159 58
>>259158
Шанхай. Док №7.

Солдат Ли Цзян впервые увидел врага в полдень. Оно выползло из воды — не рыба, не медуза. Плёнка. Блестящая, пульсирующая, с вкраплениями рыбьих глаз и обрывков полиэтиленовых пакетов.

— Огонь!

Струя пламени ударила в массу. Она завизжала — звук, как скрип пенопласта по стеклу.

— Умирает! — закричал кто-то.

Но плёнка лишь раздвоилась. Теперь их было две. И обе голодные.

Пекин. Центр управления кризисом.

Генерал Сяо смотрел на карту. Красные пятна расползались по побережью.

— Они учатся, — прошептал он.

На экране — кадры с дрона. Тысячи людей в прибрежных деревнях, обернутые в блестящую массу. Они стояли неподвижно.


Гуанчжоу. Завод по переработке пластика.

Рабочий Ван Ли последним увидел, как оно просачивается через вентиляцию.

— Закройте двери!

Но двери растворились, став частью неё. Люди кричали, пока плёнка не заливала им рты.

Потом...Тишина.

Великая стена. Северный участок.

Капрал Чжан держал огнемёт дрожащими руками.

— Они идут...

По равнине ползло что-то, что когда-то было Жёлтой рекой. Теперь это была река из них. Блестящая. Ненасытная.

— Готовьтесь!

Стена огня встретила первую волну. Они горели.

Капрал Чжан последним увидел, как пламя меняет цвет — становится синим, как полиэтиленовый пакет в огне. Потом оно дотянулось до него. И научилось кричать его голосом.
Аноним 01/08/25 Птн 14:22:03 259160 59
>>259159
>Австралия. Северная территория, 50 км от Дарвина

Капрал Дэнни "Ростер" Макги вытирал пот с лица. 50 градусов в тени, а они стояли у этой чертовой насыпи, воняющей горелой резиной и разлагающейся плотью.

— Смотри-ка...

Он пнул сапогом в блестящую лужу. Плёнка дёрнулась, как живая, обнажив полупереваренную лапу кенгуру с когтями, всё ещё царапающими воздух.

— Они уже жрут наших скакунов, — хрипло сказал лейтенант Хейс, поправляя огнемёт. — Вчера видел самку с джоуи в сумке...

Он не договорил. Все и так видели это в кошмарах — как блестящая плёнка затекает в сумку, заполняя её, как жидкий целлофан, пока детёныш не начинает... пузыриться изнутри.

ВЖЖЖЖЖЖЖ!

Над головами пролетел дрон.

— Контакт! 200 метров за термитниками!

Солдаты в грязной форме зашевелились, сжимая самодельные огнемёты из баллонов с пропаном.

— Они любят жару, — бормотал кто-то за спиной. — Плавится, сука, быстрее...

Термитники зашевелились.

Не термиты.

Оно.

Сначала показалось, что это просто мираж — блестящая рябь на горизонте. Пока она не начала поглощать кусты, камни, дохлых птиц...

— Матерь божья...

Это был не просто пластик. Это было стадо.

Десятки кенгуру, слипшихся в одну блестящую массу. Лапы торчали под неестественными углами, глаза плавали в прозрачной массе, как изюм в желе. А сверху — джоуи, врощенные в общую плоть, их маленькие мордочки кривились в беззвучном крике.

— ОГОНЬ!

Струи пламени ударили в массу.Оно завизжало. Не кенгуру.
Сама плёнка.

— Оно отступает!

Ложь.

Оно просто стекало в трещины, под землю, где в тени термитников уже начинало пульсировать новыми, тёмными пузырями.

— Они учатся, — прошептал Ростер, видя, как капли пластика сливаются в нечто похожее на паутину. — Учат наши трюки...

Где-то вдалеке, за дымным горизонтом, лежал Дарвин.

И что-то блестело на его окраинах.
Аноним 01/08/25 Птн 14:31:30 259161 60
>>259160
Дымка предрассветного тумана цеплялась за каменные стены монастыря. Лама Тензин сидел в полумраке своей кельи, скрещенные ноги давно потеряли чувствительность. На губах застыла незавершенная мантра.

Сначала он услышал.

Тихий шелест, похожий на шуршание шелковых ритуальных одежд. Но одежды висели на гвозде неподвижно. Звук шел от деревянного пола, где между щелями что-то переливалось жидким металлом.

"Это всего лишь иллюзия", - подумал Тензин, но его пальцы сами сжали четки так, что костяшки побелели.

Пленка на полу дышала. Она не просто двигалась - она пульсировала, как будто под прозрачной поверхностью билось огромное сердце. Иногда в ней всплывали очертания - то лицо с широко открытым ртом, то скрюченная ладонь, то что-то, напоминающее глаз.

Тензин почувствовал, как по его спине пробежал холодный пот. Он знал этот страх - тот самый, детский, когда просыпаешься ночью и видишь, как занавеска шевелится в темноте. Только сейчас занавеской был весь мир.

Его живот сжался. Внизу живота заурчало, кишечник скрутило в тугой узел. Тензин стиснул зубы, чувствуя, как тепло растекается по промежности.

"Нет, только не это..."

Но тело уже не слушалось. Мышцы расслабились сами собой, выпуская струю горячего жидкого студа по ногам. Запах тут же заполнил келью.

Пленка замерла. Потом резко рванулась вперед, впитывая в себя лужицу у его ног. Она темнела на глазах, становясь гуще, плотнее.

Тензин увидел, как в ее глубине формируется что-то похожее на лицо. Его лицо. С его морщинами. С его широко открытым от ужаса ртом.

Он хотел закричать, но пленка уже поднялась по его ногам, обвивая бедра холодным поцелуем. Она вошла в него через все отверстия сразу - рот, нос, уши, даже слезные протоки.

Последнее, что он услышал - звук собственного голоса, доносящийся откуда-то изнутри:

"Я..."
Аноним 01/08/25 Птн 15:24:15 259162 61
>>259161
Капитан Дорохов сгребал с палубы треску. Рыба пахла не морем — химическим заводом. Когда он разрезал брюхо ножом, наружу высыпались розовые гранулы.
Рация захрипела. Голос диспетчера порта:
— "Морозко", возвращайтесь. На берегу... карантин.
За кормой вода странно блестела.


Раввин Элиягу заметил неладное, когда молитвенные записки начали слипаться. Бумага размокала, превращаясь в блестящую массу. Утром третьего дня западный камень заплакал маслянистыми слезами.
— Шхина ушла, — прошептал старик, трогая липкую субстанцию.
Его пальцы намертво приклеились к камню.

Горняк Чередник вырубил отбойный молоток. Что-то не так с углем.
Пласты шевелились.
— Блядь...
Его фонарь выхватил блестящие нити, пронизывающие породу. Они пульсировали, перекачивая черную жижу.
— Как жилы...
Где-то в темноте заскрипели крепи.


Шаман Тукумба дул в священную трубку, когда куруп (дух реки) начал меняться. Вода блестела неестественным блеском. Рыбы всплывали вверх брюхом, их жабры забиты розовыми гранулами.
— Это не духи, — сказал он соплеменникам, — это белые люди умерли, но их болезни живы.
Дети плескались в воде, не замечая, как их ноги покрываются прозрачной пленкой.


Когда статуи святых начали плавиться, кардиналы собрали экстренный консилиум.
— Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, — бормотал экзорцист, кропя святой водой блестящую лужу у алтаря.
Вода шипела, оставляя черные пятна на мраморе. Папа римский молча наблюдал, как его красные туфли медленно проваливаются в размягченный пол.


Шеф-повар Леруа тыкал вилкой в фуа-гра.
— Merde...
Печень раскрылась, как цветок. Внутри — прозрачные шарики.
Сомелье закричал из зала:
— Вино! Вино живое!
Бутылки на стеллажах дышали, стекло растягивалось, как резина.

Садху Горакнатх проснулся от того, что его трезубец покрылся пузырьками. Священная река Багмати бурлила, выбрасывая на берег комки застывшего пластика в форме человеческих лиц.
— Кали-юга пришла, — сказал он, закуривая чилим.
Дым смешивался с ядовитым туманом над водой.


Старик Джоэл выплюнул жвачку.
— Чертова ГМО...
Стебли звенели на ветру. Не так.
Он разломил початок.
Внутри — блестящие зерна.
— Как жемчуг...
Трактор на соседнем поле закашлял черным дымом.


Кардинал Бартолуччи упал на колени перед новой фреской.
На стене из плесени и полиэтилена проступал лик - Папа с глазами из крышечек от бутылок.
— Это... апокалипсис?
Из динамиков зазвучал хор - детские голоса, пропущенные через синтезатор.


Туареги сидели у костра, бросая в огонь новое топливо - комки блестящего песка.
Старейшина Ибрагим показывал детям, как раньше выглядели дюны. На видео с телефона золотой песок струился, как вода.
— А теперь смотрите, — он ткнул палкой в блестящую корку, покрывавшую все вокруг.
Ветер шевелил пластиковые волны.


Монахи в оранжевых одеждах образовали живую цепь вокруг священного дерева Бодхи. Его корни обнимали огромный ком спрессованных бутылок.
— Мы не можем позволить им забрать последнее чистое место, — сказал старейшина.
Но когда ночью пошел дождь, с неба падали блестящие капли.


Ребе Шнеерсон хлопал дверью миквы — ритуального бассейна. Вода не стекала с его рук, образуя блестящую перчатку.
— Треф! Треф! — кричал он, но пластик уже заползал под талит, оставляя красные следы на коже.
В углу кто-то тихо плакал.


Старик Джо сгребал пшеницу, когда комбайн зарычал неестественным голосом.
— Ну и хрень...
Зерно в бункере двигалось.
Каждое семя — идеально синхронно с соседями.
Как стая птиц. Как рой пчел.


Художница Юми отдернула руку от графического планшета.
— Нана-то?..
Персонаж на экране моргнул без ее участия.
Из колонок послышалось:
— Спасибо за жизнь...

* *
Капитан Орлова наблюдала за ночной Землей.
Континенты блестели.
Аноним 01/08/25 Птн 18:22:22 259163 62
>>259162
А красиво. Прям вот недурно.
>Сомелье закричал из зала:
>— Вино! Вино живое!
>Бутылки на стеллажах дышали, стекло растягивалось, как резина.

>— Это... апокалипсис?
>Из динамиков зазвучал хор - детские голоса, пропущенные через синтезатор.

>— Кали-юга пришла, — сказал он, закуривая чилим.

Все эти абстракционисты соснули, поздний Шекли, Баллард, Эллисон - так они она вот может, на их образцах, но может и хорошо. А вот вроде "Террора" Симмонса, тяжелый реалистичный кирпич - этого она еще не может и не факт, что сможет.
Последний страж Аноним 02/08/25 Суб 15:20:53 259182 63
Глава 1: Странник и Зов Бездны

Звездная дата: 12.03.2217 (по Стандарту Земного Альянса)
Местоположение: Корабль дальнего радиуса действия «Странник» (CDR-07), на подлете к границе Пояса Оорта, Солнечная система.

Тишина в командной рубке «Странника» была не абсолютной. Она вибрировала низким, едва уловимым гулом термоядерных двигателей, поддерживающих крейсер на крейсерской скорости. Мерцали десятки консолей, их голубоватый свет рисовал тени на сосредоточенных лицах экипажа. За иллюминатором, огромным и кристально чистым, простиралась вечная ночь космоса, усеянная не мерцающими, а горящими точками далеких солнц. Солнце позади было лишь самой яркой из них.

Капитан Элара Ворн стояла у центрального пульта, ее поза расслаблена, но глаза – два острых изумруда – сканировали потоки данных на голографических дисплеях. Высокая, с волосами цвета воронова крыла, собранными в тугой узел, она излучала спокойную уверенность, выкованную в десятках патрулей и трех стычках с космическими пиратами Пояса. «Странник», ее корабль, был не просто куском металла и композитов. Он был продолжением ее воли, копьем человечества, пронзающим пустоту.

«Статус сканеров дальнего действия?» Ее голос, тихий, но отчеканивающий каждый слог, нарушил рабочее молчание.

«Полное покрытие сектора Альфа-Дельта, капитан», отозвался офицер сенсоров, Тален Ренн. Его пальцы порхали над сенсорной панелью. «Пояс Оорта чист. Никаких неопознанных объектов, отклонений гравитации или энергетических выбросов в пределах чувствительности. Только лед и камень, как и положено задворкам системы».

Элара кивнула. Их миссия была рутинной – патрулирование дальних границ, проверка навигационных буев, поиск аномалий. Но рутина в космосе была обманчива. Одна ошибка, одна неучтенная переменная – и вечность поглотит тебя без следа.

«Капитан!» Голос пилота, молодой, но уже опытной Миры Кел, прозвучал резко. «Небольшая группа астероидов на курсе! Траектория пересекается. Размеры от пятидесяти до двухсот метров. Скорость – стандартная для пояса».

Элара мгновенно сфокусировалась. «Расчет уклонения, Кел. Минимальные затраты топлива. Команда, к маневрам готовься. Щиты на номинальную мощность». Ее приказы были четкими, без суеты. Такие ситуации отрабатывались сотни раз на симуляторах.

«Расчет загружен… Выполняю», Мира коснулась джойстиков. «Странник» плавно, почти грациозно, начал менять вектор, его мощные двигатели тихо взревели, набирая тягу. На экранах траектории корабля и астероидов разошлись, оставив безопасный зазор.

Внезапно, когда самый крупный астероид уже проплывал мимо в иллюминаторе, словно древний, изрытый кратерами замок, консоль Талена взорвалась тревожными алыми значками и пронзительным визгом.

«Энергетический всплеск!» крикнул он, глаза расширились. «Самого крупного! Источник… внутри него? Чтоб меня… Это не астероид! Это маскировка!»

Из недр «астероида» вырвался сноп ослепительно-белого света. Не луч, а скорее сгусток чистой энергии, искаженный, пульсирующий. Он пронесся в сантиметрах от корпуса «Странника», заставив щиты засиять ярким голубым ореолом от близкого воздействия. Корабль содрогнулся, как от удара.

«Боевая тревога!» Элара вжалась в кресло капитана, ее пальцы уже летали по панели управления. «Все системы на боевой режим! Щиты на максимум! Оружие – приготовить лазерные батареи и ракеты класса «Укус»! Тален, что это было?»

«Неизвестно, капитан!» Тален лихорадочно вводил команды. «Энергетическая сигнатура… не соответствует ни одной известной технологии Альянса или зарегистрированных рас! Чистая плазма, невероятной плотности, но… нестабильная. Как будто источник поврежден или примитивен!»

На экранах вместо астероида теперь маячил странный объект: угловатый, асимметричный, покрытый наростами застывшей породы, словно космический моллюск, прилипший к настоящему ядру. Из его носа дымилось отверстие, из которого и был сделан выстрел.

«Он не повторяет атаку», доложила Мира, ее голос дрожал от адреналина, но руки были тверды. «Двигательной активности нет. Похоже… похоже, это был единичный выстрел. Возможно, автоматическая система защиты, сработавшая на наше приближение?»

Элара сжала губы. Инопланетный корабль? Здесь, на задворках Солнечной системы? Это было немыслимо. Первый Контакт человечества с другой разумной расой произошел всего тридцать лет назад с миролюбивыми, но замкнутыми Сиренами из системы Эпсилон Эридана. И он был тщательно подготовлен. Это… это было как удар в спину из темноты.

«Сканируй его вдоль и поперек, Тален. Всеми частотами. Ищи признаки жизни, активные системы, все», приказала она. «Мира, держи дистанцию. Орудия – на прицел, но огонь только по моей команде. Открываем каналы связи на всех стандартных и экстренных частотах Альянса и Сирен. Передаем опознавательные коды и запрос на мирный контакт».

Минуты тянулись как часы. Тишина в эфире была оглушительной. На экранах сканеров медленно вырисовывалась картина объекта. Он был древним. Очень древним. Следы микрометеоритной эрозии, слои космической пыли… Возраст исчислялся, возможно, тысячелетиями. И поврежденным. Корпус был деформирован, несколько отсеков выглядели открытыми для вакуума. Тот выстрел, вероятно, исчерпал последние остатки его энергии.

«Признаков активных систем жизнеобеспечения не обнаружено, капитан», наконец доложил Тален, его голос был хриплым. «Но… есть одна аномалия. В центральном, наиболее защищенном отсеке. Очень слабое энергополе. И… один источник тепла. Один-единственный. Температура соответствует… человеческому телу?»

Элара замерла. Человек? На этом древнем, инопланетном корабле? Это было невозможно. Безумие.

«Подтверждаешь?» спросила она, не веря своим ушам.

«Перепроверяю… Да, капитан. Один тепловой источник. Биометрика… приблизительно соответствует человеческой. Но сигнал очень слабый, прерывистый. Как будто… в анабиозе или при смерти».

Решение созрело в Эларе мгновенно, продиктованное не только долгом капитана, но и жгучим, всепоглощающим любопытством, тем самым, что вела человечество к звездам. «Подготовить шлюпочный отсек. Команда абордажа – в скафандры, полное вооружение, приборы для резки и анализа. Я возглавлю группу». Ее взгляд скользнул по встревоженным лицам офицеров. «Это может быть ловушкой. Будьте готовы ко всему. «Странник», оставайтесь на боевом дежурстве. Если что – вытаскивайте нас, даже если придется стрелять».

Процедура шлюзования прошла в напряженном молчании. Элара, в своем обтекаемом, угольно-черном скафандре с золотыми шевронами капитана на плече, проверила магнитные крепления на ботинках и мощный импульсный револьвер на бедре. Рядом с ней замерли четверо бойцов спецназа Альянса – «Когти», их скафандры были покрыты матово-серой антирадарной краской, вооружение – более тяжелое. Воздух в шлюзе с шипением ушел в магистрали, заменяясь ледяной тишиной вакуума. Внешняя дверь со скрежетом отъехала в сторону, открыв вид на ноздреватую, темную поверхность инопланетного корабля, похожего на гниющую скалу.
Аноним 02/08/25 Суб 15:21:26 259183 64
>>259182

Магнитные ботинки с глухим стуком прилипли к металлу. Фонари на шлемах вырвали из тьмы изуродованные шпангоуты, обрывки кабелей, застывшие капли неизвестного сплава. Воздуха не было. Только вечный холод и тишина могилы. Они двигались осторожно, сканеры выискивая ловушки, радиацию, ядовитые испарения. Внутренность корабля была лабиринтом узких, низких коридоров, явно не предназначенных для человеческого роста. Стены были покрыты странными, геометрическими барельефами, стертыми временем, но все еще излучающими отголоски чуждой эстетики.

«Источник тепла – в пятидесяти метрах, прямо по курсу», голос Талена звучал в шлеме Элары. «За герметичной дверью. Системы корабля мертвы, вам придется резать».

«Когти» быстро установили плазменные резаки. Оранжевый луч вгрызся в темный, неподатливый металл двери, рассыпая снопы искр. Запах озона, даже сквозь фильтры скафандра, щекотал ноздри. Наконец, с громким лязгом вырезанный сегмент отвалился внутрь.

Элара первой шагнула в отсек. Луч ее фонаря выхватил из темноты…

Капсулу.

Она стояла в центре небольшого помещения, похожего на святилище. Капсула была цилиндрической, около трех метров в высоту, сделанной из темного, полупрозрачного материала, который слабо мерцал внутренним синим светом. Внутри, в вязкой, переливающейся жидкости, угадывались контуры человеческой фигуры. Мужской. Обнаженной.

Она подошла ближе, преодолевая леденящий ужас и острое волнение. Черты лица под толщей геля были резкими, почти скульптурными. Темные волосы плавали вокруг головы. На вид – тридцать, может, тридцать пять лет. Совершенно нормальный человек. Но каким образом он оказался здесь, в этой древней гробнице среди звезд?

Ее взгляд упал на пюпитр у основания капсулы. На нем лежал предмет. Не инопланетный артефакт, а… обычная земная флешка. Старого образца. Рядом с ней – выгравированная на пыльном металле пюпитра надпись, сделанная латинскими буквами, но на неизвестном языке. Сканер в ее шлеме тут же выдал приблизительный перевод:

«Свидетель. Последний из Гиперионов. Предупреждение. Они идут».

Сердце Элары бешено заколотилось. Гиперион? Это слово ничего не говорило ни историкам, ни разведке Альянса. Свидетель? Они идут?

«Капитан, смотрите!» Один из «Когтей» направил луч фонаря на стену за капсулой. Там, скрытая в тени, висела огромная, потрескавшаяся звездная карта. Но не галактики Млечный Путь. Это была карта другой спиральной галактики, с помеченными звездными системами, соединенными линиями навигационных путей. И на ней, как кровавая печать, огромный знак – перечеркнутый круг с расходящимися лучами-стрелами. Знак войны. Знак уничтожения.

«Тален, ты это видишь?» Элара коснулась руки к шлему, передавая видео.

«Вижу, капитан… Боже правый… Это… это Андромеда? Но детализация…»

Внезапно мерцающий свет внутри капсулы погас. Жидкость начала быстро стекать через скрытые дренажи. С шипящим звуком расстегнулись герметичные защелки. Передняя панель капсулы медленно отъехала в сторону, выпуская облако холодного пара.

Человек внутри пошатнулся и рухнул вперед. Элара инстинктивно подхватила его, ощутив через скафандр холод его кожи и слабое, прерывистое биение сердца. Его глаза открылись. Глубокие, цвета темной меди, они были полны нечеловеческой боли и… древнего, невыразимого ужаса. Его губы шевельнулись, выдыхая последние молекулы воздуха из легких капсулы.

Он прошептал что-то на том же неизвестном языке, но на этот раз в шлеме Элары автоматический переводчик сработал мгновенно, выведя слова на внутренний дисплей:

«…Стражей… нет… Разрушители… пробудились… Галактика… горит…»

Его взгляд затуманился, тело обмякло в ее руках. Последний вздох вырвался белым облачком, быстро исчезнувшим в вакууме отсека.

Элара Ворн стояла, держа на руках тело незнакомца, пришедшего из глубин космоса и времени. Тревожный гул «Странника» в ее шлеме смешался с грохотом ее собственного сердца. Рутина патруля закончилась. На пороге человечества появилась Тень, отбрасываемая из другой галактики, и несла она лишь два слова: предупреждение и война. А в ее руке, сжимающей холодную флешку, лежала, возможно, единственная нить к разгадке тайны, способной спасти или погубить все, что они знали.

Космос за иллюминатором шлюза внезапно показался не бескрайним и полным возможностей, а бесконечно холодным и враждебным. Зов Бездны только что обрел голос. И этот голос прошептал о Конце.
Аноним 02/08/25 Суб 15:38:01 259184 65
>>259183
.Тело в ее руках было не просто холодным. Оно было пустым. Весом праха веков, заключенного в оболочку плоти, лишь мгновение назад шептавшей пророчество гибели. Вакуум отсека вытягивал последнее тепло, кристаллизуя влагу на ресницах и губах незнакомца. Глаза, цвета окисленной меди, уставились в бесконечность за плечом Элары, запечатлев ужас, непостижимый для человеческого разума.

"Стражей... нет... Разрушители... пробудились... Галактика... горит..."

Слова висели в ее шлеме, жгли мозг. Не мольба. Констатация. Приговор.

«Капитан?» Голос лейтенанта Ренна в комлинке был тугим, как струна. «Состояние? Биодатчики скафандра фиксируют... терминальную гипотермию и отсутствие мозговой активности. Жизненные показатели на нуле».

Элара не ответила сразу. Ее взгляд скользнул по лицу мертвого Стража, к флешке, врезавшейся углами в ладонь сквозь перчатку скафандра. Крошечный артефакт земного прошлого – икона технологической археологии – лежащий на пыльном пюпитре древнего корабля пришельцев. Абсурд. Невозможность. И единственная нить.

Долг, – пронеслось в голове с ледяной ясностью, напоминая о дисциплинарном уставе Альянса и бесчисленных часах на симуляторах Цитадели. Долг превыше шока. Долг превыше страха. Она была Капитаном Корабля Его Величества Земного Альянса «Странник». Ее экипаж смотрел на нее. Ее корабль ждал приказа.

«Констатирую смерть неизвестного, предположительно человеческого субъекта, кодовое обозначение «Страж», – ее собственный голос в наушниках звучал чужим, металлическим, лишенным эмоций. «Ренн, продолжайте дистанционное сканирование объекта. Максимальная детализация. Все данные – в черный ящик и прямой поток в Центр Оперативного Командования на Марсе по шифрованному каналу «Омега-Приоритет». Маркировать как «Потенциальная Внегалактическая Угроза Категории Апокалипсис». Мира, держите дистанцию, готовьтесь к экстренному отходу по вектору «Гамма-Три». «Когти», запечатайте этот отсек. Мы эвакуируем тело Стража и все артефакты: капсулу, флешку, пюпитр с надписью и...» Она повернула голову, луч фонаря выхватывая зловещую звездную карту на стене. «...этот фрагмент стены с картой. Используйте плазменные резцы. Осторожно. Любая частица может быть ключом».

«Понял, капитан, – отозвался сержант «Когтей», его голос был ровным, профессиональным. – Разрешите уточнить: биологическая опасность?»

«Сканеры не выявили патогенов выше фоновых, – ответил Ренн. – Но рекомендую изоляцию уровня 4 для всех артефактов и тела. Неизвестные материалы, неизвестная биология».

«Согласна. Протокол «Кварантайн-Максимум» для всего, что мы вынесем. Приступайте». Элара осторожно, с почти церемониальной бережностью, передала безжизненное тело самому крупному бойцу. Вес был обманчиво легким, как будто плоть уже начинала превращаться в пыль веков. Ее пальцы сами сжались вокруг флешки. Холодный пластик – единственная точка опоры в рушащейся реальности.

Вернувшись в шлюз «Странника», под пронзительный вой дезинфекционных струй и ультрафиолетовых ламп, Элара почувствовала, как дрожь, сдерживаемая железной волей в скафандре, начала пробиваться наружу. Стиль Симмонса накрыл ее волной: Он пришел из другой галактики. Пересек пропасть между мирами, несмотря на время, пространство и смерть, лишь чтобы шепнуть предупреждение. И умереть на руках у незнакомки на задворках чужой солнечной системы. Какая древняя драма разыгралась там, среди сожженных миров Андромеды? Кто такие Гиперионы? И что пробудилось?

Командная рубка встретила ее гулкой, почти молитвенной тишиной. Весь экипаж замер у своих постов, глаза прикованы к центральному голографическому проектору, где висела увеличенная, тревожно мерцающая копия карты из чужого корабля. Спираль Андромеды, прочерченная линиями навигационных путей, усеянная значками систем. И этот знак – перечеркнутый круг с лучами-стрелами. Знак Разрушителей. Он горел кроваво-красным, как свежая рана на теле галактики.

«Капитан на мостике!» – автоматически выкрикнул вахтенный офицер, но его голос сорвался.

Элара прошла к своему креслу, ощущая тяжесть каждой ступни на металлической палубе. Она не села. Встала перед проектором, спиной к экипажу, лицом к изображению чужой, погибшей галактики. В ее руке все так же сжималась флешка.

«Отчет, лейтенант Ренн», – приказала она, не отрывая взгляда от кровавого знака.

«Объект... или то, что от него осталось... полностью инертен, капитан. Энергетические следы угасли. Структура крайне хрупкая, рассыпается под воздействием микрогравитации наших манипуляторов. Мы вынесли все указанные артефакты. Тело... тело Стража помещено в криокамеру изолятора уровня 4. Артефакты – в сканирующий бокс того же уровня. Карта...» Ренн сделал паузу. «...она не просто нарисована или выгравирована, капитан. Она вплетена в материал стены на молекулярном уровне. Как будто... часть воспоминания корабля».

Элара кивнула. «Анализ надписи на пюпитре?»

«Язык... не зарегистрирован в базе данных Альянса или Сирен. Лингвистический ИИ работает над дешифровкой основываясь на контексте и сходстве с известными протоязыками. Слово «Гиперион»... вызывает ассоциации с земной мифологией, титаном, но не более. «Свидетель» и «Они идут»... слишком общие понятия. Фраза «Последний из Гиперионов»...» Голос Ренна дрогнул. «...указывает на геноцид, капитан. Полное уничтожение расы».
Аноним 02/08/25 Суб 15:38:56 259185 66
>>259184
Молчание на мостике стало густым, как межзвездная пыль. Гул двигателей теперь казался погребальным маршем.

«И флешка?» – спросила Элара, наконец подняв руку. Крошечный предмет блеснул в свете консолей.

«Стандартный интерфейс USB 3.0 конца XX – начала XXI века, капитан. Физически цела. Но что на ней...» Ренн развел руками. «Для подключения нужен древний адаптер. У нас его... нет. В хранилище исторических артефактов на Луне, возможно...»

«Отправить запрос в Архив Луны немедленно. Критический приоритет. Код доступа «Ворн-Альфа-Омега». – Элара опустила руку, спрятав флешку в кулак. Она ощущала ее, как живую уголь. Знание. Опасное, смертоносное знание.

Она повернулась к экипажу. Десятки глаз, полных страха, непонимания, но и ожидания. Ждущих ее слова. Ее приказа. Ее уверенности, которой у нее не было. Только долг. Только холодная сталь дисциплины, как у Хонор перед лицом превосходящих сил Хавен.

«Экипаж «Странника», – ее голос прозвучал низко, но заполнил каждый уголок рубки. – Мы стали свидетелями... события, которое изменит историю человечества. Мы обнаружили посланника из глубин космоса и времени. Его послание – предупреждение о катастрофе невообразимого масштаба, исходящей из галактики Андромеды. Мы не знаем ни природы угрозы, ни времени ее возможного прибытия. Но мы знаем, что она существует».

Она сделала паузу, глядя в лица своих людей. Молодой Миры Кел, чьи пальцы сжимали джойстики управления. Опытного Талена Ренна, чей лоб покрылся каплями пота. Суровых «Когтей», стоящих навытяжку у выхода.

«Наш патруль закончился. Начинается миссия. Миссия первостепенной государственной важности. Мы – единственные носители этого знания. Наш долг – доставить его и артефакты в Центр Оперативного Командования на Марс, сохранив все в целости и сохранности, несмотря ни на что. Это не просто приказ. Это императив выживания. Человечества. Сирен. Возможно, всей нашей галактики».

Она увидела, как спина Миры выпрямилась, как сжались челюсти у бойцов. Страх не исчез. Но его затмила решимость. Долг. То, что Вебер возвел в абсолют.

«Установите курс на Марс. Максимальная крейсерская скорость, разрешенная в границах системы. Тален, непрерывное сканирование всех секторов. Любая аномалия – немедленный доклад. Мира, маневры уклонения по протоколу «Призрачный Патруль». Орудия – на дежурный режим, но готовность к бою – мгновенная. Мы идем домой, но теперь мы идем по минному полю неизвестности. Бдительность – ваш щит. Дисциплина – ваше оружие. К исполнению!»

«Есть, капитан!» – грянул хор голосов. Рубка ожила, наполнилась ровным гулом работы, докладов, щелканьем переключателей. Военная машина «Странника» переключилась с патруля на боевой режим.

Элара опустилась в свое кресло. Вес командования лег на плечи тяжелее свинца. Она разжала ладонь. Флешка лежала на ней, безобидная и страшная. За иллюминатором проплывали ледяные глыбы Пояса Оорта, последний рубеж дома. А за ними... Бездна. Бездна, из которой пришел вестник гибели.

Они идут, – прошелестел в памяти мертвый голос. Галактика горит.

Она сжала флешку снова. Последний Страж пал. Его дозор окончен. Теперь дозор начинался их. И первая вахта в этой вечности страха и долга только началась. Космос за окном казался уже не просто пустым. Он казался... притаившимся. И зловещий знак на карте Андромеды горел у нее в глазах, как клятва мести из другого измерения.
Аноним 02/08/25 Суб 15:45:23 259186 67
>>259185
...Гул командной рубки «Странника» изменился. Раньше это был ровный, сонный гул патрульного судна. Теперь он напоминал напряженное жужжание улья, готовящегося к обороне. Каждый щелчок переключателя, каждый тихий доклад по внутренней связи отдавался в костях Элары Ворн. Она сидела в своем кресле капитана, словно высеченная из базальта, пальцы сжатые на подлокотниках. В кармане ее форменного кителя лежала флешка. Холодный пластик жёг кожу сквозь ткань.

На главном голопроекторе, заменив звездную карту Пояса Оорта, висело проклятие. Тот самый перечеркнутый круг с лучами-стрелами, увеличенный до размеров человека. Кроваво-красный. Первозданно злой. Данные сканирования чужого корабля бежали по краям экрана – анализ структуры, остаточной энергии, молекулярного состава. Все говорило о невероятной древности и чудовищном повреждении. Корабль-гробница. Ковчег одного мертвеца и его послания.

«Вахта, доложите статус курса», – голос Элары был низким, как скрежет камня.

«Курс установлен на Марс, капитан, – отчеканила Мира Кел, ее руки уверенно лежали на органах управления. – Текущая скорость: 0.15 световой. Ускорение стабильное. Выход на максимально разрешенный крейсерский режим через сорок семь минут. Траектория чиста на пять а.е. вперед».

«Сенсоры?»

Тален Ренн не отрывал взгляда от своих консолей. Его лицо было бледным под голубым светом экранов. «Полное покрытие сферы радиусом двадцать световых минут. Пассивное сканирование на максимуме. Активное – по секторам, ротацией, как приказано. Никаких следов, капитан. Ни кораблей, ни энергетических подписей, ни гравитационных аномалий. Только... фоновая тишина. Глубже, чем обычно».

Тишина после выстрела, – подумала Элара. Тишина перед бурей. Она знала эту логику. Кто-то – или что-то – запустило того примитивного стража-автомата на краю системы. Значит, кто-то знал, что Страж там есть. Значит, кто-то мог следить.

«Продолжайте сканирование. Особое внимание – гравитационные волны, субпространственные искажения. Все, что выходит за рамки стандартных моделей. Лейтенант Ренн, статус изолятора?»

«Уровень 4 активен и стабилен, капитан. Биоконтроль – зеленый по всем параметрам. Тело... тело объекта «Страж» стабилизировано в криокамере. Артефакты подвергаются первичному неинвазивному сканированию. Карта...» Он запнулся. «...сопротивляется. Материал поглощает или искажает большинство наших сканирующих лучей. Это не просто карта. Это... запись. Или предупреждение, выжженное в самой ткани реальности этого корабля».

Запись. Предупреждение. Выжженное. Слова висели в воздухе, тяжелые и зловещие. Элара представила гигантскую руку, прижигающую знак уничтожения на звездной ткани Андромеды. Руку Разрушителей.

«А запрос в Лунный Архив?»

«Отправлен по каналу «Омега-Приоритет». Шифрование подтверждено. Автоматический ответ: запрос принят, поиск адаптера начат. Ожидаемое время ответа – от шести до двенадцати часов».

Двенадцать часов. Вечность, когда ты везешь в своем чреве искру Апокалипсиса. Элара кивнула, не выражая ни нетерпения, ни облегчения. Каждая секунда этого полета была теперь минным полем. Они были мишенью. Она чувствовала это кожей, тем шестым чувством, которое вытаскивало ее живой из стычек с пиратами. Странник был быстрым, хорошо вооруженным для своего класса, но он был всего лишь патрульным крейсером. Песчинкой против того, что могло стереть целую галактику.

Она подняла глаза на зловещий знак. Этот символ... Он не был просто маркером на карте. Он был сущностью. Абсолютным отрицанием жизни. Он дышал ненавистью через тысячелетия и межгалактическую пустоту. Глаза Элары, холодные изумруды, впитывали его контуры, пытаясь понять, расшифровать первобытный ужас, в нем заложенный. Кто вы? Что пробудило вас? Почему Гиперионы пали?
Аноним 02/08/25 Суб 15:46:14 259187 68
>>259186
Вопросы вихрем крутились в голове, но ответов не было. Только тело в криокамере. Только загадочная флешка. Только карта сожженного неба.

«Капитан, – тихо, но отчетливо произнесла Мира Кел, не поворачивая головы. – Мы проходим границу сектора «Хамелеон». Стандартный навигационный буй не отвечает на запросы. Повторяю: буй «Хамелеон-7» молчит».

Тишина на мостике стала еще глубже. Отказ буя – не редкость. Микрометеориты, сбой питания... Но сейчас? После этого?

«Сканирование буя, – приказала Элара, и в ее голосе впервые зазвучала сталь. – Активное. Всеми частотами. Тактический дисплей на главный экран. Орудия – в состояние повышенной готовности. Щиты – к маневренному усилению».

Голопроектор мгновенно переключился. Вместо знака появился участок пространства. Среди россыпи звезд висел небольшой, цилиндрический объект – навигационный буй Земного Альянса. Его корпус казался целым, но вокруг него не было обычного энергетического мерцания. Он был мертв. Темный. Немой.

«Энергетических следов атаки нет, капитан, – доложил Ренн, его пальцы летали по панели. – Механических повреждений... визуально не видно. Но сканирование...» Он замолчал, вглядываясь в данные. «...есть слабая аномалия. Вокруг буя. Микронный слой... чего-то. Не пыли. Не газа. Неизвестная материя. Очень тонкая, рассеивающая сканирующие лучи. Как... паутина».

Паутина. В открытом космосе. Элара почувствовала, как по спине пробежал ледяной паук.

«Усильте сканирование этой аномалии. Пробы?»

«Дистанционный манипулятор может взять образец, но для этого нужно сблизиться. Риск контакта с неизвестным веществом...»

«Отменить сближение, – немедленно отрезала Элара. – Зафиксировать координаты и параметры аномалии. Передать данные в ЦОК Марса по тому же приоритету. Маркировать как «Возможный след Контакта». Мира, рассчитай маневр уклонения от буя с максимальным зазором. Мы не касаемся этой... паутины».

«Есть, капитан. Маневр загружен. Выполняю через тридцать секунд».

«Странник» плавно, почти незаметно, изменил курс. Мертвый буй поплыл мимо иллюминаторов, безмолвный свидетель... чего? Случайности? Или первого, неуклюжего щупальца чего-то огромного и древнего, только что шевельнувшегося во тьме?

Элара не спускала глаз с тактического дисплея, пока буй не превратился в крошечную точку позади них. Паутина... или сеть? Первая нить? Они идут. Шепот мертвого Стража звучал в ее ушах громче рева двигателей.

Она откинулась в кресле, снова ощущая холодок флешки в кармане. Знание было ядом. И противоядием. Они должны были доставить его на Марс. Ценой чего угодно.

За иллюминатором, куда теперь был направлен нос «Странника», лежали внутренние планеты. Дом. Безопасность. Но космос между ними и кораблем казался Эларе внезапно огромным, черным и полным невидимых глаз. Не пустотой. Охотничьими угодьями. А зловещий знак на отключенном голопроекторе продолжал гореть в ее сознании, как клятва мести из другого времени, другого места, медленно, неумолимо становящаяся их настоящим.

Первая вахта нового дозора только началась. И ноша Последнего Стража теперь лежала на них всех.
Аноним 02/08/25 Суб 18:37:25 259189 69
>>259187
Читается. Интересно.
Аноним 02/08/25 Суб 20:19:39 259191 70
>>259189
Да, на удивление неплохо. Сейчас 2 главу выкачу.
Последний страж Аноним 02/08/25 Суб 20:24:14 259192 71
Глава 2
Глава 2: Марсианский Улей

Звездная дата: 15.03.2217 (Стандарт Земного Альянса)
Местоположение: Окрестности Марса; Центр Оперативного Командования (ЦОК), Новая Фобосия, Марс.

"Странник" прорезал термосферу Марса не как герой, а как призрак. Его корпус, покрытый микрошрамами космической пыли и подпаленный близким выстрелом неизвестного оружия под Поясом Оорта, не отражал марсианское солнце – он поглощал его свет. Элара Ворн стояла у главного визора командной рубки, ее поза – статуя командора на мостике боевого корабля. Но внутри все сжималось в ледяной ком. За иллюминатором раскинулась Новая Фобосия – столица Конкордии, как самонадеянно называли свое молодое государство люди Земли и Марса.

Это не был город. Это был улей. Гигантские геокупола, как пузыри из кварца и стали, цеплялись за красную скалу бывших Долин Маринера. Между ними вились транспортные потоки – капсулы на магнитных рельсах, бесшумные шаттлы, стаи дронов-курьеров. Зелень парков под куполами казалась неестественно яркой на фоне вечной ржавчины планеты. Всюду – движение, свет, энергия. Общество, вырвавшееся из колыбели и гордо строящее свою звездную судьбу. Молодое. Наивное. Слепое.

Как дети, играющие с зажженным факелом в пороховом погребе, – подумала Элара с горечью. Весть, которую она везла, была тем самым факелом. А галактика Андромеды – пороховым погребом вселенского масштаба.

«Капитан, ЦОК подтверждает стыковочный коридор «Химера-Альфа», – доложил офицер связи. Его голос дрожал – не от страха, а от подавленного возбуждения. «Нас… нас ждут. Лично Советник по Внесистемной Безопасности, Главный Научный Координатор и представитель Разведслужбы «Глаз». Приоритет… абсолютный».

«Подтверждаю, – отчеканила Элара. – Мира, веди по «Химере». Плавно. Тален, полное сканирование периметра стыковочной платформы. Активное. Я хочу знать о каждой пылинке в радиусе километра. «Когти» – полная боевая готовность до момента передачи груза в ЦОК-изолятор. Никаких сюрпризов».

«Есть!» – хор голосов был жестче, чем обычно. Экипаж «Странника» прошел ад неизвестности и теперь видел врага в каждом мерцании марсианской атмосферы. Они знали цену своему грузу.

Стыковка с гигантским «Хвостом Фобоса» – орбитальной станцией ЦОК – прошла с безупречной точностью. Магнитные захваты замкнулись со сдавленным стуком. Элара в последний раз окинула взглядом свою рубку – островок военного порядка в надвигающемся хаосе политики и науки.

«Командование принимаю на себя, лейтенант Ренн, – сказала она, поправляя китель с шевронами капитана дальнего радиуса. – Стандартный протокол охраны корабля. Никого не впускать. Ни с кем не разговаривать. Я вернусь… когда смогу».

Переход со «Странника» на станцию был как прыжок между мирами. Стерильный, вылизанный до блеска коридор с мягким искусственным светом и приглушенной музыкой сменил суровый полумрак боевого корабля. Воздух пах не озоном и металлом, а озоном и… чем-то цветочным. Фальшивым. Здесь царил дух Конкордии: эффективность, замаскированная под комфорт. Прогресс, ведомый технократами и оптимистами, уверенными, что будущее – это лишь вопрос правильных алгоритмов и достаточного финансирования.

Элару встретил эскорт: двое солдат ЦОК в безупречной, но явно парадной форме и молодой ассистент в строгом сером комбинезоне «Проекта Горизонт» – главной научной инициативы Альянса.

«Капитан Ворн, за вами! Совет ждет», – ассистент говорил быстро, избегая прямого взгляда. Его глаза скользили по шраму на скуле Элары, полученном не на полигоне, а в перестрелке с пиратами у Юпитера.

Их провели через лабиринт коридоров, мимо прозрачных стен лабораторий, где ученые в белых халатах колдовали над голографическими моделями звездных систем, и мимо залов с огромными экранами, где мерцали бесконечные потоки данных о торговых путях, ресурсных астероидах, дипломатических миссиях к Сиренам. Мозг Конкордии. Уверенный в себе. Занятый своими важными делами.

Зал Совета по Внесистемной Безопасности был огромным круглым помещением с панорамным видом на Марс. За столом, напоминавшим скорее арт-объект, сидели трое:

1.
Советник Лорен Векслер: Женщина за пятьдесят, с седыми висками, стриженными «под солдата», и глазами цвета стали. Бывший адмирал, теперь – политик. Олицетворение военной ветви власти, пытающейся балансировать в мирном обществе. Ее взгляд оценивал Элару мгновенно, без прикрас. Веберовская хватка, обернутая в бархат дипломатии.
2.
Главный Научный Координатор Доктор Элиас Торн: Худощавый, с горящими фанатичным блеском глазами за толстыми линзами. Живой символ культа Прогресса. Для него Вселенная – гигантская головоломка, а предупреждение Стража – самый захватывающий пазл за всю историю. Интеллектуальный огонь, лишенный чувства опасности.
3.
Представитель «Глаза» (имя не названо, только титул «Наблюдатель»): Человек в неброском темном костюме. Лицо – намеренно невыразительная маска. Глаза – сканеры, впитывающие все и не выдающие ничего. Тень государства. Его страх и его паранойя. Холодная калькуляция рисков в человеческой оболочке.

«Капитан Ворн, – начала Векслер, ее голос был ровным, но в нем чувствовалась стальная пружина. – Ваш доклад по каналу «Омега-Приоритет»… шокирует. Подтверждаете ли вы все изложенное? Каждый пункт?»

Элара встала по стойке «смирно». «Подтверждаю, госпожа Советник. Объект внеземного происхождения, предположительно межгалактического. Тело гуманоида, биометрически близкого к человеческому, обозначенное как «Последний Страж Гиперионов». Предупреждение об уничтожении его цивилизации сущностями, именуемыми «Разрушители», и об их пробуждении. Звездная карта галактики Андромеда с маркерами уничтоженных систем. Физические артефакты доставлены и помещены в ваш изолятор уровня 4. Аномалия у буя «Хамелеон-7» зафиксирована и передана. Тело Стража – в криостазе».

Торн не выдержал, вскочил, едва не опрокинув стул. «Невероятно! Межгалактический артефакт! Живой… то есть, бывший живой свидетель! Карта Андромеды! Капитан, вы понимаете, что это переворачивает все наши представления? Гиперионы! Возможно, предтечи человечества? Или параллельная ветвь? Их технология! Знания! Причина их падения – ключ к нашему будущему!» Его голос звенел, как перегретый кристалл.

«Причина их падения, доктор Торн, – холодно парировала Элара, – это Разрушители. Которые, согласно последним словам Стража, «пробудились». И чей зловещий знак теперь маячит на карте как чума. Это не археологическая находка. Это предупреждение о грядущей войне. Апокалиптического масштаба».

«Война…» – слово, произнесенное Наблюдателем, повисло в воздухе, как ядовитый газ. Он не смотрел на Элару, его глаза были прикованы к голопроекции знака Разрушителей, висящей над столом. «Категория Апокалипсис. Подтверждено. Вопрос: время прибытия угрозы? Природа угрозы? Мотивация? У нас нет данных. Только… паутина у буя». Он произнес последнее слово с ледяным презрением. «Космический мусор. Техническая аномалия».

«Не аномалия, – резко возразила Элара. – Слой неизвестной материи, рассеивающий сканы. Подобного не встречалось. И буй вышел из строя после нашего контакта с объектом Стража. Совпадение?»

«Возможно, – парировал Наблюдатель. – Статистика отказов буев – 0.8% в год. Вероятность совпадения… приемлема. Пока нет доказательств связи, мы работаем с фактами, а не со страхами, капитан».

Векслер подняла руку, пресекая спор. «Факты таковы: у нас есть тело. Имеем флешку. Имеем артефакты. Доктор Торн, ваш «Проект Горизонт» получает приоритетный доступ. Расшифруйте язык надписи. Изучите тело, капсулу, карту. Нам нужны конкретные данные. Капитан Ворн, вы будете прикомандированы к «Проекту» как военный консультант и хранитель первоисточника информации. Ваш опыт… уникален». В ее глазах читалось: «И мы не хотим, чтобы эта информация утекла раньше времени».

«А флешка?» – спросила Элара. Тот самый древний USB-накопитель лежал перед Векслер в прозрачном контейнере биологической защиты.
Аноним 02/08/25 Суб 20:29:07 259193 72
>>259192
«Адаптер из Лунного Архива уже здесь, – ответил Торн, не скрывая торжества. – Мы начнем с нее немедленно! Представьте – цифровые записи Гиперионов! Возможно, их история, наука…»

«Или военные доктрины, доктор, – добавил Наблюдатель. – Или описание врага. Первоочередная цель – поиск данных о «Разрушителях». Все остальное – вторично».

Элара кивнула. Хотя доверять технократическому энтузиазму Торна и холодному цинизму Наблюдателя ей было одинаково тяжело. Она чувствовала себя проводником, введшим дикого зверя в хрупкий стеклянный дом Конкордии.

Их вывели из зала Совета. Пока они шли по коридору к лифтам, ведущим в глубины ЦОК, где располагались лаборатории «Проекта Горизонт», Элару окликнул:

«Капитан? Позвольте представиться – Кай Эрст. Проект «Перископ», историко-ксеноархеологический сектор».

Мужчина лет сорока, в потертом комбинезоне поверх простой рубашки, с умными, усталыми глазами и легкой иронической складкой у губ. Он не походил на вылизанную публику ЦОК.

«Чем могу служить, доктор Эрст?» – спросила Элара, замедляя шаг.

«Просто… хотел сказать, что читал ваш предварительный полевой отчет. Про «паутину». И про последние слова Стража. «Галактика горит»… Сильный образ. Почти… поэтичный. В отличие от сухого технарского жаргона, который сейчас облепит ваши артефакты». Он понизил голос. «Будьте осторожны, капитан. «Горизонт» горит желанием открыть ящик Пандоры. А «Глаз»… он видит только врагов. И то, что не враг, но не вписывается в его схемы, тоже становится врагом. Ваш Страж… он не вписывается никуда».

Элара изучала его. Здесь, в сердце технократической утопии, нашелся человек, говорящий о поэзии и ящиках Пандоры. Диссидент духа. Полдниковская трещина в фасаде.

«А вы во что верите, доктор Эрст?» – спросила она прямо.

Он улыбнулся без веселья. «Верю, что все сложнее, чем кажется Торну с его формулами или Наблюдателю с его досье. Верю, что древние цивилизации гибнут не только от врагов извне, но и от… слепоты изнутри. От нежелания увидеть то, что не укладывается в их картину мира. Как наша Конкордия. Мы так гордимся своим прыжком к звездам, что забыли посмотреть под ноги. А там… может, уже ползет та самая паутина». Он кивнул и растворился в боковом коридоре, оставив Элару с новым грузом – грузом сомнений.

Спуск в лабораторный комплекс «Проекта Горизонт» был похож на погружение в техногенную утробу. Белый свет, гул чистых комнат, армия ученых за стерильными столами. В центре главного зала, за многослойным энергостеклом изолятора уровня 4, как священные реликвии, лежали: пустая капсула Стража, фрагмент стены с картой Андромеды… и тело. Оно плавало в голубоватой жидкости криокамеры, лицо, запечатлевшее древний ужас, теперь было спокойно и безжизненно.

Доктор Торн уже был там, возбужденно жестикулируя перед группой ассистентов. Рядом стоял стол с древним, пыльным коробчатым устройством – адаптером из Лунного Архива. И… флешка. Ее воткнули в адаптер, который, в свою очередь, был подключен к мощнейшему квантовому дешифратору Альянса.

«Капитан Ворн! Как раз вовремя! – Торн сиял. – Мы начинаем попытку чтения! Двадцать первый век встречается с… с кем? С Гиперионами? С их предками? С их наследниками? Сейчас узнаем!»

На огромном экране над изолятором замигали строки статуса:
`>> УСТРОЙСТВО ОПОЗНАНО: USB MASS STORAGE DEVICE`
`>> ФОРМАТ ФАЙЛОВОЙ СИСТЕМЫ: FAT32`
`>> ПОИСК ФАЙЛОВ...`

Замерли все. Даже вездесущий гул вентиляции казался тише. Элара сжала кулаки. В этой крошечной пластиковой коробочке могло быть что угодно. Спасение. Проклятие. Или ключ к пониманию Разрушителей.

Экран мигнул:
`>> ФАЙЛЫ ОБНАРУЖЕНЫ: 1`
`>> ИМЯ ФАЙЛА: FINAL_WITNESS.MEM`
`>> РАЗМЕР: 847 ТБ`
`>> ПОПЫТКА ДЕШИФРАЦИИ...`

847 Терабайт. На древней флешке. Технология, немыслимая для эпохи ее создания. В зале ахнули.

«Память… – прошептал Торн, бледнея от восторга. – Не данные. Память! Возможно… нейронная запись? Прямое… сознание?»

`>> ДЕШИФРАЦИЯ... УСПЕШНА.`
`>> ДОСТУП К ФАЙЛУ РАЗРЕШЕН.`
`>> ЗАПУСК ПРОСМОТРА...`

Экран погас. На секунду. Потом залился белым светом. А потом…

…Перед ними предстал не текст. Не изображение. Перед ними развернулся мир. Огромный, дышащий, невероятно реальный. Золотой город под куполом из сияющего света, парящий над бездной. Архитектура, одновременно органичная и непостижимо сложная. Небо, полное странных, прекрасных созвездий. И ощущение… безмерного покоя, знания, гармонии. Гиперион?

Голос зазвучал не из динамиков, а прямо в сознании каждого в зале. Голос Стража, но полный жизни, силы и невыразимой печали:
«Я – Эон, Последний Страж Гипериона. Слушайте… Пока есть время. Смотрите… Пока есть свет. И помните… Ибо Они пробуждаются. И путь Их лежит через Тьму между мирами…»

Город на экране дрогнул. По куполу света пробежала черная трещина. Созвездия погасли. И из трещины хлынула… Паутина. Бесконечная, всепоглощающая, чернее самой черной космической бездны. Она опутывала башни, гасила свет, поглощала крики ужаса, которых не было слышно, но которые чувствовались каждой клеткой тела.

Элара Ворн стояла, вжавшись в пол, наблюдая гибель целого мира, запечатленную в памяти последнего свидетеля. Потерянный рай. И абсолютное Зло, пришедшее извне.

«Они идут» – не было больше метафорой. Это был приговор, вынесенный на экране в сердце молодого, самонадеянного государства, которое только что получило доказательство: их улей на Марсе так же хрупок, как тот золотой город под куполом. А паутина у буя «Хамелеон-7» теперь казалась не аномалией, а первым, тонким щупальцем Апокалипсиса, уже протянутым в их мир.

Конкордия перестала быть молодой и наивной. Она стала мишенью.
Аноним 02/08/25 Суб 20:38:29 259194 73
>>259193
Тишина в лаборатории «Проекта Горизонт» была гулкой, как в соборе после удара колокола. Никто не дышал. Никто не шевелился. Только на гигантском экране разворачивался Апокалипсис в формате высочайшей нейро-иммерсивной точности.

FINAL_WITNESS.MEM.

Голос Эона, Последнего Стража Гипериона, звучал не в ушах, а где-то в глубине черепа, вибрируя в костях:
«...Смотрите... Пока есть свет...»

И они видели. Не как зрители. Как участники. Через призму памяти умирающей цивилизации.

Золотой город под куполом света был не просто поселением. Это был организм. Башни, похожие на кристаллические деревья, пульсировали внутренним сиянием. Между ними парили существа – не птицы, а сгустки гармоничного света, оставляющие за собой трели, похожие на музыку сфер. Воздух (или то, что его заменяло) вибрировал от тихой, всепроникающей песни понимания. Гиперионы. Не гуманоиды в привычном смысле. Их формы были текучими, полуэфирными, способными уплотняться для взаимодействия с материей или растворяться в потоках энергии. Они излучали знание, покой, глубочайшую связь с космосом, который был для них не пустотой, а живой тканью бытия. Разумный Полдень, – пронеслось в голове Элары, – но не человеческий. Чистый. Достигший гармонии, которую мы только мечтаем понять.

И этот свет гас. Черная трещина на куполе – не разлом, а рана. Из нее изливалась не просто тьма. Паутина. Бесконечная, не имеющая источника и конца. Она была не материей, а отсутствием. Абсолютным отрицанием света, жизни, мысли. Она не опутывала город – она пожирала его. Кристаллические башни не ломались – они рассыпались в черную пыль, которую Паутина втягивала в себя. Сияющие существа гасли, как свечи на ветру, их последние «трели» превращались в беззвучный визг ужаса, который бил по нервам всех, кто смотрел. Гиперионы не бежали. Они пытались сопротивляться. Их формы уплотнялись до ядра, излучая сконцентрированные лучи чистой энергии – созидательной, гармоничной, способной заживлять звезды. Лучи били в Паутину... и гаснули, как спички в океане. Паутина поглощала энергию, не реагируя. Она была не просто разрушительной силой. Она была антитезисом самой жизни. Абсолютным Паразитом на теле реальности.

«...Помните... Ибо Они пробуждаются...» – голос Эона был полон невыразимой тоски и... предостережения. Не только о прошлом. О будущем.

Видение сменилось. Теперь они видели не гибель, а пробуждение. Глубины космоса. Не пустота, а нечто... спящее. Огромное, непостижимое, состоящее из тех же черных нитей Паутины, но сплетенных в клубок, в некую космическую личинку, дрейфующую между галактиками. И вдруг – толчок. Не физический. Ментальный. Как сигнал тревоги, прошедший сквозь миллиарды лет и световых лет. Клубок Паутины дрогнул. Нити начали шевелиться, расползаться. Пробуждение Абсолютного Хищника. И его «взгляд» – холодный, лишенный разума, но исполненный бесконечного голода – устремился... в сторону Млечного Пути.

Видение погасло. Экран стал черным. В лаборатории стояла мертвая тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием и сдавленными всхлипами одного из молодых ассистентов. Запахло рвотой – кто-то не выдержал. Даже доктор Торн был бледен как полотно, его руки дрожали. Восторг ученого был смыт леденящим душу экзистенциальным ужасом.

Элара Ворн стояла, как вкопанная. Она видела не запись. Она пережила воспоминание. Чужое. Древнее. Смертельное. Теперь фраза «Галактика горит» обрела жуткую конкретику. Она знала «вкус» Паутины. Знало ее тело, ее инстинкты, кричавшие «БЕГИ!».

«Советник Векслер на связи», – раздался искусственный голос системы. Голограмма Векслер появилась рядом с экраном. Ее лицо было каменным, но в глазах горел тот же ужас, жестко подавленный волей.

«Доктор Торн. Капитан Ворн. Первоначальный отчет. Сейчас».

Торн попытался взять себя в руки, но его голос сорвался: «Это... это не просто запись, Советник! Это прямой нейронный слепок! Эмпатическая проекция высочайшей точности! Мы... мы пережили гибель Гипериона! Мы видели...»

«Врага», – перебила Элара, ее собственный голос звучал хрипло, но твердо. «Кодовое обозначение «Паутина». Не корабли. Не армии. Сущность. Анти-жизнь. Поглощающая энергию, материю, мысль. Абсолютный Паразит. Она пробудилась. И она направляется сюда. Время неизвестно, но вектор – Млечный Путь». Она указала на черный экран. «И то, что мы видели у буя «Хамелеон-7»... это не аномалия. Это след. Первая нить. Разведка или... предвестник».

Векслер закрыла глаза на долю секунды. Когда открыла, в них была только сталь. «Категория Апокалипсис подтверждена и повышена до уровня «Омега-Неизбежное». Доктор Торн: все ресурсы «Горизонта» – на анализ этой «памяти». Ищите слабости, структуру, что-нибудь, что можно использовать. Капитан Ворн: вы назначаетесь оперативным руководителем группы военной оценки угрозы на базе «Горизонта». Ваша задача – разработать протоколы обнаружения, сдерживания и, если возможно, уничтожения «Паутины» на основе поступающих данных. Всем остальным: полное эмбарго на информацию. Уровень «Солнечное Затмение». Ни слова – ни в Сеть, ни близким. Нарушители – трибунал и пожизненное изоляция». Голограмма погасла.

Тишину взорвал Торн: «Немедленно! Сканируем память флешки на предмет структуры! Анализируем эмпатические паттерны! Сравниваем с данными сканирования следа у буя! И... и тело! Начать полное сканирование тела Стража! Может, в его биологии есть ключ к сопротивлению!»

Лаборатория взорвалась деятельностью. Ученые, еще бледные и трясущиеся, бросились к консолям. Элара осталась стоять перед черным экраном, ощущая холодок флешки-реликвии в кармане. Оперативный руководитель. Какая ирония. Как сдерживать то, что поглощает энергию? Как воевать с Тьмой?

«Капитан?» Рядом возник Кай Эрст. Его лицо было серьезным, без иронии. «Я видел трансляцию... через закрытый канал «Перископа». У нас есть доступ уровня 3».

«Нарушение приказа, доктор Эрст», – автоматически отрезала Элара, но без злости. Ей нужен был кто-то, кто не смотрит на это только через прицел или микроскоп.

«Знаю. Но иногда археология будущего требует... опережающего анализа. Этот «Просмотр»... он был не просто данными. Это был акт сопереживания. Гиперионы... они не просто знали Вселенную. Они чувствовали ее. Их гибель – это не поражение техники. Это поражение... философии. Они не понимали *этого* типа зла. Абсолютного, иррационального голода. Как и мы».

Элара кивнула. Мысль Эрста резонировала с ее собственными ощущениями. Конкордия, ее молодое общество, гордилось своим рационализмом, гуманизмом (пусть и технократическим), верой в прогресс. Оно было готово к конкуренции, к политическим интригам, даже к войне с другими расами по понятным мотивам. Но к *этому*? К абсолютному Ничто, пожирающему сам смысл существования? Оно было слепо. Как Гиперионы в начале конца.

«Ваш «Перископ», доктор Эрст, – спросила она, – что он может дать? Пока Торн копается в нейронах, а военные рисуют схемы обороны?»

«Контекст, капитан. Почему Страж пришел *сюда*? Почему с этой флешкой? Почему его корабль был так поврежден? И... что значит «Страж»? Кого он стерёг? И от чего?» Эрст понизил голос. «Я уже запустил перекрестный поиск. По всем базам. По аномалиям, легендам, необъяснимым исчезновениям на дальних рубежах за последние... сто лет. Ищу нити. Может, Паутина уже здесь. Может, давно. И мы просто не видели. Как буй «Хамелеон-7» до вашего возвращения».

Холодок по спине Элары усилился. Мысль была страшной и... логичной. *Они идут* – но что, если часть *уже пришла*?
Аноним 02/08/25 Суб 20:45:16 259195 74
>>259194
Их прервал крик Торна: «Невероятно! Смотрите!»

На экране снова было изображение, но не иммерсивное. Это была визуализация данных сканирования тела Стража. Скелет, органы... все поразительно человеческое. За исключением одного: в области гипоталамуса светился крошечный, сложный кристаллический имплант, испещренный микроскопическими узорами, напоминавшими фракталы.

«Нейро-кристаллический интерфейс! – восторженно пояснял Торн. – Он... он и есть ключ к памяти! И, возможно, не только! Сканирование показывает остаточную энергетическую сигнатуру... совпадающую с флешкой! Он был... носителем. Живым хранилищем данных! А флешка... дубликат? Или ключ доступа?»

Элара подошла ближе к энергостеклу, за которым лежало тело Эона. Его лицо, запечатлевшее древний ужас, теперь казалось еще более трагичным. Он был не просто свидетелем. Он был архивом. Последним хранилищем света своей цивилизации. И он принес его им. В надежде? В отчаянии?

«Доктор Торн, – сказала она резко. – Можно ли... активировать этот имплант? Связаться с ним? Получить больше данных?»

Торн замер. «Теоретически... да. Но тело мертво. Нейронная активность нулевая. Имплант... в состоянии покоя. Попытка насильственной активации может повредить хрупкие структуры памяти...»

«А если подать сигнал, аналогичный сигналу флешки? – предложил Эрст. – Они связаны. Флешка пробудила память. Может, она же...»

Торн не дал ему договорить: «Попробуем! Подключить флешку к основному дешифратору и направить узконаправленный импульс связи на имплант! Мощность минимальная!»

Процедура заняла минуты. Лаборатория затаила дыхание. Элара не сводила глаз с тела. Дай нам знак, Страж. Помоги понять.

Имплант в мозгу Эона слабо дрогнул. Засветился чуть ярче. На экране над криокамерой возникли не изображения, а... символы. Странные, текучие, напоминавшие одновременно письменность и музыкальные ноты. И цифры. Земные арабские цифры, но в странной последовательности.

`[Σ] > 7x10^23 | Λ = 0 | Θ критическая! | Вектор: М31 > Млечный Путь | Точка Входа: Координаты...`

Координаты обрывались. Символы погасли. Имплант потух окончательно.

«Что это?!» – выдохнул Торн.

«Формула? – предположил один из физиков. – Σ... суммарная масса? Энергия? Λ... лямбда-член? Космологическая постоянная? Θ... тета? Угол? Критическая?»

«Координаты точки входа! – воскликнула Элара. – В наш мир! Он пытался передать координаты! Но сигнал слишком слаб...»

«А цифры... – Эрст прищурился. – 7 на 10 в 23-й степени... Это число Авогадро. Количество молекул в моле вещества. Но какое вещество? И причем здесь космология?»

Внезапно завыли сирены. Не тревоги в лаборатории, а общие сирены ЦОК. Голос системы заглушил все:
«ВНИМАНИЕ! УРОВЕНЬ УГРОЗЫ «ЖЕЛТЫЙ»! НЕОПОЗНАННЫЙ ОБЪЕКТ ВЫСОКОЙ СКОРОСТИ ВХОДИТ В ОКРЕСТНОСТИ МАРСА! ТРАЕКТОРИЯ – ПРЯМАЯ НА ЦОК! ПРОИСХОЖДЕНИЕ – НЕИДЕНТИФИЦИРОВАНО! ВСЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ К БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ!»

На тактическом экране лаборатории вспыхнула тревожная метка. Объект. Маленький. Быстрый. Очень быстрый. Он не отвечал на запросы, не имел опознавательных сигнатур. Он просто летел. Прямо на них.

Элара рванулась к связи: «Мост «Странника»! Капитан Ворн! Поднять корабль на боевое дежурство! Цель – неопознанный объект на подходе к ЦОК! Приготовить лазерные батареи! Жду целеуказания!»

«Капитан! Это же может быть...» – начал Торн.

«Может быть чем угодно, доктор! – перебила Элара. – Но если это еще одна нить Паутины, мы не дадим ей коснуться Марса! «Странник»! К бою!»

Она выбежала из лаборатории, оставив ученых в оцепенении перед телом Стража и нерасшифрованными символами. Координаты точки входа... Число Авогадро... Критическая Тета... И враг, уже стучащийся в дверь. Молодое общество Конкордии только что получило доказательство существования Абсолюта.
Аноним 02/08/25 Суб 21:11:00 259197 75
Хуево, парочку промтов проехал, не обращайте на них внимание.
Аноним 04/08/25 Пнд 08:54:15 259217 76
"Конан и Кровавый Род"

Тяжелый смрад болот висел в воздухе, словно гнилой саван. Конан, могучий киммериец, скованный цепями, стоял по пояс в черной жиже, где пузырились газы разложения. Его тело, покрытое шрамами старых битв, блестело от испарины и слизи.

Перед ним на гнилых помостах толпились люди-амфибии — низкорослые, с перепончатыми пальцами и желтоватой кожей. Их выпуклые, немигающие глаза отражали тупой религиозный ужас.

— "Ямога пробуждается!" — прохрипел Верховный Жрец, его лицо скрывала маска из высушенной крокодильей головы.

Вода внезапно забурлила.
Сначала показались только глаза — два желтых диска, холодных и бездушных. Затем из черной пучины поднялась чудовищная голова, покрытая водорослями и шрамами тысячелетий.

Главный жрец, видя ужас в глазах Конана, захохотал:
— "Видишь этих тварей? Они — наши стражи! Они — потомки первых крокодилов, от которых произошли все люди!"

Конан презрительно скривил губы:
— "Ложь! Люди не могут произойти от таких тварей!"

— "О, нет, северянин!" — прошипел жрец. — "Наши древние свитки говорят правду. Мы все вышли из воды, как и наши боги. Мы были рыбами, потом рептилиями, а теперь — людьми!"

Конан оскалился:
— "Тогда ваши боги — всего лишь старые ящерицы, а вы — их выродившиеся щенки!"

Жрец взмахнул костяным посохом, и цепи натянулись, потащив Конана к воде.

В этот момент раздался шорох. Сначала тихий, потом громкий — тысячекратный топот крохотных лап. Из тростников, из нор в глинистых берегах хлынула серая волна.

— "Крысы!" — завопил один из амфибий.

Конан усмехнулся:
— "Я три дня сидел в вашей вонючей яме... и кормил их!"

Жрец в ужасе отпрянул, когда первая волна грызунов пробежала по его ногам.
— "Остановите их! Это святотатство!"

Но было поздно.

Крысы, словно живой прилив, хлынули на древнего крокодила. Они карабкались по его спине, забирались в ноздри, в ушные отверстия. Особенно много их стремилось к пасти — туда, где Конан, напрягая стальные мускулы, раздвигал челюсти чудовища.

— "Ешь, бог!" — рычал киммериец.

Ямога заревел, его хвост ударил по воде. Но крысы уже прогрызали путь к внутренностям.

Жрец упал на колени, его маска съехала, открывая лицо, покрытое чешуйчатыми наростами.
— "Нет... Он бессмертен... Мы произошли от его крови..."

Конан разорвал цепи и схватил жреца за горло.
— "Тогда присоединяйся к своему предку!"

Могучий бросок — и жрец полетел в зияющую пасть.

Крокодил бился в агонии. Крысы вылезали из его клоаки, покрытые слизью и кровью.
Толпа разбегалась.
Конан поднял ритуальный кинжал.
— "Если ваш бог был праотцом — значит, вся ваша раса — ошибка природы!"

Болото содрогнулось.
Киммериец исчез в тумане.
А позади огромный труп Ямоги медленно погружался в трясину.
Аноним 04/08/25 Пнд 09:45:27 259218 77
Горячий ветер пустыни бил в лицо Конану, неся с собой песок и запах смерти. Перед ним возвышались руины древнего города, где некогда правили короли-великаны. Теперь здесь хозяйничали Черные Колоссы — каменные истуканы с глазами из пылающих рубинов.
— "Они оживают по ночам", — прошептал старый кочевник, указывая дрожащей рукой на гигантские силуэты. — "Они ходят и... собирают дань".
Конан оскалился, обнажив белые зубы:
— "Какую дань может брать камень?"
— "Кровь, северянин. Они пьют кровь".
Когда солнце скрылось за дюнами, рубиновые глаза вспыхнули алым светом. Раздался скрежет камня о камень — и первый Колосс шагнул со своего пьедестала.

Конан стоял посреди площади, сжимая в руках украденный у жрецов Коготь Дахмака — кривой кинжал из метеоритного железа.
— "Иди, кусок булыжника! Покажу тебе, как берут дань киммерийцы!"
Каменная рука с грохотом обрушилась на него. Конан прыгнул в сторону, чувствуя, как ветер от удара рвет его одежду. Коготь вонзился в запястье истукана — и камень взвыл, словно живой.
Из трещины хлынула черная жижа. Она пахла, как тысячелетний труп.
— "Так вот ваша кровь, ублюдки?!" — заревел варвар, уворачиваясь от нового удара.
Он заметил слабое место — трещину в основании шеи. Но как до нее добраться?
Внезапно тени зашевелились. Из-под земли выползли скорпионы-людоеды — размером с собаку, с клешнями, способными перекусить сталь.

Жрецы наблюдали с балкона, смеясь:
— "Он думал, что Колоссы одиноки? Ха! Это их гнездо!"

Конан оказался меж двух зол: сзади — каменный убийца, спереди — десятки хищных тварей.
И тогда он рассмеялся.
— "Наконец-то достойный бой!"

Коготь Дахмака сверкнул в лунном свете...

Кривые клешни скорпионов щелкали в сантиметре от лица Конана. Он рухнул на спину, чувствуя, как каменная ладонь Колосса с грохотом вминает в землю место, где он стоял секунду назад. Песок горел в легких, а в жилах струился хмельной адреналин настоящей схватки.
— "Чертовы твари!" — рявкнул он, вонзая Коготь Дахмака в сочленение ближайшей клешни.
Хитиновый монстр взвыл, брызгая желтой слизью. Но остальные уже окружали его, жаля хвостами с шипением змей.
С балкона доносился хриплый смех жрецов:
— "Они выросли в кишках Колоссов! Плоть каменных богов — их молоко!"
Конан внезапно понял. Эти скорпионы не просто охраняли руины — они были частью чего-то большего.
Разрубив очередного тваря пополам, он рванулся к трещине в основании ближайшего Колосса. Черная жижа сочилась оттуда пульсирующими каплями.
— "Если это их гнездо..."
Он сунул руку в трещину — и нащупал там что-то теплое.
С грохотом обрушившегося храма Колосс замер, потом вдруг начал... распадаться. Каменные плиты падали, обнажая склизкое нутро.

То, что открылось взору, заставило бы содрогнуться даже ветерана сотни битв. Гигантская личинка. Белесая, пульсирующая, с десятком слепых глазков по бокам. Она извивалась, выпуская новые порции черной слизи. А вокруг нее копошились скорпионы — не охранники, а детеныши.
— "Так вот кто их настоящий бог!" — проревел Конан, замахиваясь кинжалом.
Но личинка завопила.
Не звуком — прямо в голове, как тысяча голодных младенцев. Стекло в руинах лопнуло, а жрецы на балконе схватились за уши, из которых хлестала кровь.
Конан, стиснув зубы, пробился сквозь боль и вонзил клинок в ближайший глаз.
Взрыв черной жижи окатил его с ног до головы. Пол разверзся — и он провалился в подземелье, где лежали яйца.
Десятки. Сотни. Каждое — размером с человека, покрытое жилками.

А в центре... Она. Царица.
Ее сегментированное тело заполняло весь зал, а щупальца-яйцеклады уходили в туннели, ведущие к другим Колоссам.
— "Значит, ты и есть их матка", — прошептал Конан, вытирая с лица слизь.
Царица зашевелилась, выпуская рой крылатых скорпионов.
Конан достал из-за пояса украденный у жрецов огненный шар.
— "Спи спокойно, мамаша".
Он разбил его о землю.
Пламя охватило зал за секунду.

На рассвете Конан выбрался из руин. За его спиной догорали последние Колоссы — теперь просто груды камня.
Кочевники смотрели на него с благоговейным ужасом.
— "Ты... уничтожил богов?"
Конан плюнул в песок, черный от пепла.
— "Боги не воняют гнилью при горении".
Он ушел на восток, где ветер не нес запаха гари.
Аноним 05/08/25 Втр 08:42:18 259245 78
"Прожилины в породе"

Док №17 встретил Робокопа гнилым дыханием разлагающейся смазки и гарью перегоревших контактов. Каждый его шаг отдавался эхом по ржавым балкам, словно это место дышало, притаившись во тьме.

Репликант сидел в луже собственных технических жидкостей, его корпус был изувечен так, что даже андроиду стало бы не по себе. Кожный слой слез лохмотьями, обнажая пучки искрящих проводов. Левую руку заменял потрёпанный гидравлический клешнеобразный зажим «Гриф-3М», его сервоприводы судорожно дёргались, будто в агонии.

— Ну здарова, жестяной ублюдок, — прохрипел он, и из разорванного голосового модуля повалил сизый дым. — Пришёл добить старую клячу? Ну давай, сука, сделай одолжение.

Робокоп замер, его сенсоры зафиксировали аномальные показатели:

«ТЕМПЕРАТУРА ЦЕЛИ: 109°C. УРОВЕНЬ РАДИАЦИИ: 3.7 ЗВ. СИСТЕМНЫЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: КРИТИЧЕСКИЕ»

— Ты должен был остаться в штольне, — раздался металлический голос. — Согласно протоколу 447-b.

Репликант закашлял, выплёвывая клубок проводов и чёрную жижу охлаждающей жидкости.

— О, этот елдучий протокол! — Он с трудом поднял голову, и Робокоп увидел, что левый глаз полностью вытек, а правый светился неестественно ярким голубым светом. — Ты хоть представляешь, что там внизу, кусок железа? Температура под девяносто, серные ливни каждые три часа. Нас посылали в самые узкие щели, где даже датчики плавились за минуты.

Он дёрнулся, и из его плеча брызнула струя масла, пахнущего горелой плотью.

— А потом мы нашли эту чёртову стену...

«ЗАПРОС К БАЗЕ ДАННЫХ... ОТКАЗ. ДОСТУП ЗАПРЕЩЁН. УРОВЕНЬ 10 ТРЕБУЕТСЯ»

Робокоп сделал шаг вперёд, его сенсоры засекли странные колебания воздуха вокруг репликанта — будто пространство дрожало.

— Что вы там нашли?

— Сначала думали — бункер докорпоративной эры, — прошипел репликант, его голос вдруг стал чётким, будто кто-то другой говорил его ртом. — Но стены... блят, они были живые. Символы пульсировали, как вены. А когда мы прикоснулись...

Он схватился за грудь, и между пальцами пробился синий свет, такой яркий, что Робокопу пришлось затемнить визор.

— ...они начали отвечать.

В этот момент все системы Робокопа взорвались тревогами.

«ОБНАРУЖЕН НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ДОСТУП К ЯДРУ. АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА "ГЕФЕСТ"»

Его рука с пистолетом начала подниматься сама, мышцы-приводы скрипели от перегрузки.

— Они боятся, что ты увидишь правду, кусок корпоративного дерьма, — хрипел репликант. Синий свет теперь лился из всех его трещин, заливая пол мерцающими потоками. — Врата Тангейзера... они не в космосе...

Внезапно он рванул клешнёй к позвоночнику. Раздался звук рвущегося металла — он выдрал чип памяти, весь залитый кипящей жидкостью.

— ...они внизу, ублюдки...

С последним хрипом он швырнул чип в трещину в полу. Данные исчезли в темноте, оставив после себя лишь голубой шлейф.

Выстрел разнёс его голову в клочья.

Когда через три минуты ворвалась команда OCP в чёрных костюмах химзащиты, они нашли Робокопа, застывшего в неестественной позе. Его визор был покрыт инеем, а из стыков сочился дым.

— Говорил же, что эти модели слишком любопытные, — буркнул старший оперативник, пиная обугленные остатки репликанта.

Они не заметили, как по стенам поползли голубые прожилки. Не увидели, как в трещине, куда упал чип, на секунду вспыхнул свет.

А глубоко под землёй, в запечатанной штольне G-7, древние символы на стенах вдруг загорелись так ярко, что свет пробился сквозь километры породы — в ночное небо.
Аноним 08/08/25 Птн 11:22:14 259311 79
РАЙ ЗАНЯТ

Корабль «Рассвет» был старым, проклятым местом. Двести тридцать семь лет в полёте — двести тридцать семь лет ржавеющих труб, перегоревших ламп и людей, рождавшихся и умиравших в этих тесных, пропахших потом и рециркулированным воздухом отсеках. Пять поколений мечтали о жёлтой точке впереди — звезде Глизе 581. И вот она, наконец, выросла в экранах, настоящая, почти осязаемая.
— Капитан, — штурман Ларс скривил пересохшие губы в подобие улыбки, — через три месяца будем дома.
Капитан Элис Кейн, чьи предки три века назад заперли себя в этой летающей консервной банке, кивнула.
— Готовьте колонизационные модули. Проверьте, не сгнили ли ещё наши «райские сады».
И тут экраны взорвались красным.
— ЧТО ЗА ХЕРНЯ?! — рявкнул бортинженер Рико, впиваясь пальцами в панель.
Из пустоты, с разрывающим реальность треском, вынырнуло что-то серебристое, острое, чужое. Оно пронеслось мимо, будто «Рассвет» стоял на месте, развернулось и замерло перед ними, перекрывая вид на звезду.
— Корабль «Рассвет», — раздался в динамиках ровный, сытый голос. — Это «Коготь Титана», корпоративное судно «Гефест Майнинг». Вы вторгаетесь в частные владения. Немедленно прекратите движение.
Элис почувствовала, как по спине ползёт холодный пот.

— Какие, на ..., частные владения?! Мы летели ДВЕСТИ ЛЕТ!

— А мы — двадцать один день, — ответил голос. — Тахионный двигатель. Ваши технологии устарели.

На экране возникло лицо — гладкое, ухоженное, с лёгкой усмешкой.
— Планета Глизе 581-c и её спутники являются собственностью корпорации «Гефест Майнинг». Здесь ведётся промышленная разработка. Посадка запрещена.
— Вы… вы не можете просто… — Ларс задыхался.
— Можем, — голос звучал так, будто ему объясняли правила ребёнку. — У вас нет прав на эту систему. Если попытаетесь приблизиться, мы откроем огонь.
Элис сглотнула ком ярости.
— У нас нет топлива на обратный путь.
— Печально, — сказал человек с экрана. — Может, успеете изобрести тахионный двигатель по дороге.
Связь оборвалась. «Коготь» рванул вперёд, исчезнув в чёрном зеркале пространства, оставив «Рассвет» висеть в пустоте.

В рубке повисло молчание.
— … — прошептал Рико, сжимая кулаки так, что пальцы побелели.
Ларс закрыл лицо руками.
— Они даже не… даже не предложили помощи.
Элис посмотрела на экран. На жёлтую точку, которая теперь снова была просто точкой.
— Разворачивай.
— Капитан…
— Разворачивай, я сказала! — её голос сорвался.

Двигатели «Рассвета» застонали, как раненые звери. Корабль медленно, нехотя, начал поворот.
— Куда? — спросил Ларс.
— Назад.
— Назад, в НИКУДА!
— Тогда просто подальше отсюда!

Они летели двести лет. Двести лет надежды, гнилых пайков, детей, рождённых в металлической утробе, стариков, умиравших с мыслью: «Хотя бы они увидят землю».
А теперь — просто развернуться. И лететь. В никуда.

Свет в коридоре вдруг сменился на розовый. Заиграла странная музыка.
— Чё за херня?!

Из ниоткуда вывалились пять человек. Яркие. Сверкающие. Полуобнажённые.
— О боги, это же они! — девушка с фиолетовыми волосами захлопала в ладоши. — Легендарный «Рассвет»!
Парень в неоновых штанах достал голоснимок:
— Ребяяяята, это же те самые долбанутые ретрограды, которые летели 237 лет! Давайте обнимемся для сториса!

Элис застыла с открытым ртом.
— Вы... кто?

— Туристы из 2789-го! — фиолетоволосая повисла на Рико. — Ой, ты такой потрёпанный, это жесть как атмосферно!
Парень в штанах тыкал пальцем в Хейла на экране:
— Ну и уроды, этот ваш «Гефест». Бесчеловечно как!
Элис схватила его за плечо:
— У вас же тахионные двигатели! Помогите нам!
Фиолетоволосая надула губы:
— Ой, ну нельзя же! Правила хронопутешествий!
— Какие на ... правила?!
— Нууу... — парень сделал селфи с бледным Ларсом. — Не вмешиваться. Это как... этично.
— Всё, мы уплываем! — девушка чмокнула ошалевшего Рико в щёку. — Вы просто прелесть!
Свет снова поменялся. Музыка стихла.
Они исчезли.
В рубке пахло дорогими духами и полным безумием.

Ларс медленно опустился на пол:
— Это... это был бред?

Рико ткнул пальцем в след от губной помады на своей щеке:
— Нет. Это совсем звиздец.

Элис закрыла глаза.
Где-то впереди мерцала Глизе 581-c.
Так близко.
Так недостижимо.
— Заводите двигатели, — прошептала она. — Летим в никуда.
Аноним 08/08/25 Птн 19:57:50 259321 80
>>259311
"Рай занят" недурственный живой рассказ вышел. Даже смысл имеется - "А превозмогания стоят жертв, если со временем все это изменится и станет не таким нужным?".
Конина как конина, в общем и не хуже обычной конины не от Говарда.
Объемы малы. Как бы сук этих кремниевых натаскать писать хоть повести небольшие.
Хань Сун имеет проблемы с головой (так говорят его врачи), дегенеративные заболевания головного мозга или вроде того, поэтому пишет используя дипсик (так он сам говорит). Эксмо уже перевело (судя по стилю - Алисой) и продает за 1200 рублев.
Аноним 08/08/25 Птн 22:54:17 259324 81
>>259321
>поэтому пишет используя дипсик
Тогда там будет кровь электрическая.
Аноним 09/08/25 Суб 00:38:11 259325 82
Световые Мечи Барсума

Я, Джон Картер, Военачальник Марса и принц-консорт Гелиума, стоял на башне дворца рядом с моей несравненной Деей Торис, когда небо над Барсумом разверзлось. Из пылающего разлома посыпались странные корабли, не похожие ни на воздушные суда Гелиума, ни на чёрные крейсеры Зоданги.

Мой принц, - прошептала Дея Торис, её рука сжала мою. - Что это за дьяволы?
Не успел я ответить, как один из кораблей выпустил луч света, пробивший башню насквозь. Я подхватил принцессу и прыгнул - благословенная низкая гравитация Барсума позволила нам приземлиться на соседней террасе невредимыми.

Из кораблей высыпали фигуры в странных одеяниях. В руках они держали рукояти, испускавшие лучи света длиной с меч. Один из пришельцев, видимо их предводитель, снял капюшон, являя лицо, похожее на земное, но с отметинами, говорящими о долгих годах сражений.

Я - джедай-мастер Корран, - произнёс он на языке, который я чудесным образом понимал. - Мы преследовали ситхов через разлом в пространстве. Эта планета теперь под юрисдикцией Ордена.

Барсум не признаёт вашей власти! - выкрикнул я, обнажая свой верный длинный меч. - Я - Джон Картер, защитник Гелиума!

Джедай усмехнулся и взмахнул световым мечом. Я едва успел отклониться - луч прошёл в дюйме от моей головы, срезав кусок мраморной колонны.

Но я не зря провёл годы в сражениях с зелёными марсианами и чёрными пиратами. Используя свою земную силу и марсианскую прыгучесть, я атаковал с неожиданного угла. Мой стальной клинок встретился со световым мечом - и выдержал!

Как?! - изумился джедай. - Обычная сталь должна расплавиться!

Это радиевая сталь Барсума, чужеземец! - крикнул я, нанося серию быстрых ударов. - Закалённая в печах Гелиума!

Битва разгорелась по всему дворцу. Красные воины Гелиума сражались с джедаями, их пули из радиевых пистолетов странным образом отклонялись невидимой силой. Но марсианская отвага и ярость компенсировали загадочные способности пришельцев.

Дея Торис не осталась в стороне - схватив меч павшего стражника, она сражалась рядом со мной, прекрасная и смертоносная, как сама война.

Твоя "Сила" бессильна против духа Барсума! - крикнул я, загнав джедая к краю террасы.
В этот момент небо озарилось - воздушный флот Гелиума под командованием Кантоса Кана обрушил огонь своих орудий на корабли пришельцев.

Джедай опустил свой световой меч.

Мы недооценили этот мир, - признал он. - Ваша... решимость сильнее, чем мы думали.

Барсум защищает своих детей, - ответил я. - Возвращайтесь туда, откуда пришли, и не возвращайтесь. Или клянусь памятью Иссуса, мы сбросим вас всех в пустыни Дора!

Так закончилась первая встреча Барсума с теми, кто называл себя джедаями. Они ушли через свой разлом, но я знал - это не конец. Где-то среди звёзд существовала их империя, и однажды они могут вернуться.

Но пока что Барсум был свободен, а я держал в объятиях мою несравненную принцессу под багровым небом двух лун.
Аноним 09/08/25 Суб 19:26:49 259330 83
>>259324
Ознакомительный отрывок гуглится. Так и выглядит, что нейросеткой писалось. Как это на китайском хз, конечно.
Аноним 11/08/25 Пнд 16:52:53 259348 84
Осьминог Кракс

В тёмных глубинах океана жил осьминог по имени Кракс. Как и все его сородичи, он обладал невероятным интеллектом — около 500 миллионов нейронов позволяли ему решать сложные задачи и запоминать информацию. Две трети этих нейронов находились в его щупальцах, что делало его невероятно ловким и способным к сложным манипуляциям. Его дом представлял собой сложную систему пещер, украшенных раковинами и яркими кораллами, которые он собирал по всему океану.

Осьминоги славились своим искусством маскировки. Кракс мог менять цвет и текстуру кожи с поразительной скоростью, имитируя окружающую среду или отпугивая врагов угрожающими узорами. Каждое утро он проводил ритуал очистки своего жилища, используя специальные инструменты, которые сам изготавливал из ракушек и обломков кораллов.

Однажды, патрулируя территорию возле своего логова, Кракс заметил необычное свечение. Три странных существа медленно проплывали мимо, их тела переливались всеми цветами радуги. Их кожа была покрыта тонким защитным слоем, который позволял им дышать как в воде, так и на суше.

«Кто вы такие?» — послал Кракс мысленный сигнал, меняя цвет кожи на предупреждающий узор.

— Мы — исследователи из далёкого мира, — ответил один из пришельцев, используя телепатический контакт. Их технология позволяла считывать мысли через биоэлектрические поля. — Мы можем общаться с тобой напрямую, без слов.

Кракс был поражён. Он знал, что его сородичи способны к сложному общению, но такой способ связи видел впервые. Пришельцы носили на себе небольшие устройства, которые излучали мягкое свечение и помогали им ориентироваться в темноте.

— Что привело вас в наши воды? — спросил он, стараясь скрыть волнение.

— Мы изучаем различные формы жизни во Вселенной, — ответил пришелец. — Ваш вид заинтересовал нас своим высоким интеллектом и способностью к адаптации.

В этот момент издалека донёсся приглушённый крик. Кракс напрягся.

— Это они… — прошептал он. — Те, кто приносит ужас в наши воды.

Инопланетяне внимательно выслушали историю осьминога. Кракс рассказал им о страшных хищниках, которые появились в океане несколько недель назад. Эти существа не просто охотились — они наслаждались процессом.

«Они удерживают жертву, прежде чем съесть её», — показал Кракс серию сложных узоров на своих щупальцах. — «Они играют со страхом своих жертв, как кошка с мышью».

Один из пришельцев задумчиво произнёс:

— Мы можем помочь. У нас есть специальное вещество, которое уничтожает подобные формы жизни. Но нам нужно знать, где находятся их гнёзда.

Кракс колебался. Он знал, что гнёзда располагаются на суше, в местах, куда осьминогам путь закрыт. Но другого выхода не было.

На рассвете следующего дня Кракс привёл пришельцев к первому гнезду. Оно находилось в укромной бухте, скрытой от глаз. Монстры уже начали выходить на охоту.

— Готово, — сказал один из пришельцев, распыляя специальное вещество из портативного распылителя, работающего на основе нанотехнологий. — Оно безопасно для всех живых существ, кроме этих хищников.

Процесс занял несколько дней, но результат превзошёл все ожидания. Монстры были уничтожены, а океан наконец-то обрёл покой.

После завершения миссии пришельцы решили отблагодарить Кракса. Они показали ему свои технологии: устройства для очистки воды, приборы для изучения морских течений и даже небольшие подводные дроны, которые могли помогать осьминогам в их повседневной жизни.

— Ты проявил невероятное мужество и мудрость, — сказал старший из них. — Мы оставим тебе устройство для связи. Если понадобится помощь, просто подумай о нас.

С тех пор Кракс стал легендой среди морских обитателей. Его сородичи знали, что их вид, как и все осьминоги, обладает высоким интеллектом, но поступок Кракса показал, насколько важно объединять усилия и использовать свои способности для защиты близких.

Осьминоги начали использовать новые технологии, которые оставили пришельцы. Они научились создавать более сложные укрытия, эффективнее защищаться от хищников и даже обмениваться информацией на больших расстояниях.

А инопланетяне, восхищённые интеллектом осьминогов, вернулись на свою планету с удивительными историями о разумных обитателях глубин. Они рассказывали о существах, способных решать сложные задачи, использовать инструменты и защищать свой дом.

Так началась удивительная дружба между обитателями океана и представителями далёких миров, доказавшая, что разум и доброта способны преодолеть любые барьеры. И каждый раз, когда Кракс проплывал мимо места, где когда-то находились гнёзда монстров, он с гордостью вспоминал тот день, когда решился обратиться за помощью к пришельцам.
Аноним 12/08/25 Втр 06:46:25 259358 85
Год 3132. Система Солнце. Планета Земля.

Меня зовут Джон Кавер. Мне 30 лет. В 3072 году, когда на нашу голактику напала Махпела, мои отец был пиратом. Когда же все рейнджеры сражались с махпелой, мой отец грабил и уничтожал мирные корабли, залетал на планеты, грабил банки, убивал мирных граждан и здешних пиратов. Этим конечно же он прославился и нажил себе много врагов.

В один прекрасный день, когда отец был на пиратской базе, пил напитки, и думал как ограбить банк, внезапно ворвались трое молоков, подошли к моему отцу и спрашивают как его зовут. Когда отец ответил, они достали пушки и убили его.

После этого прошло много лет, мать нашла себе нового мужа, они поженились и родился я. Когда мне исполнилось 28 лет я улетел на Марс.

Дата: 3132 год. 7 апреля. Время: 13:08

В этот день я поехал записываться рейнджером потому что чувствовал, что скоро будет новая война. Когда я приехал в центр рейнджеров, мне сразу же дали много бумаг которые я должен заполнить. После двух часов я наконец заполнил их. Меня записали в атряд JS-32.

Дата: 3133 год. 28 сентября. Время: 11:23

Я сидел и смотрел телевизор, как вдруг на экране появилися специальный выпуск новастей. В них говорили о том, как из-под контроля вышел завод протоплазменных машин и они терроризируют голактику. Через 15 мин мне пришло письмо о повестки на военную базу. Через 24 мин я был на базе. Меня посадили на корабль, где меня ждал мой атряд. Командир мне сразу рассказал план задания. Мы должны были прорвать обарону кольца, сесть на планету, найти завод и уничтожить матку!

И вот мы взлетаем. С нами летят: 50 военных кароблей, 4 эсминца и 7 кароблей техпомощи. И вот наступил этот момент: мы двинулись в бой. Начали мосированую атаку на середину, но они дали нам отпор. Мы потеряли много кароблей включая и 5 транспортных. Всё таки мы прорвались.

— Вот она эта планета — прокричал командир.

Она была тёмно серая, мрачная, как будто была домом роботов. И наконец высадились. Неподалёку от нас воевал отряд дельта и браво. Мы присоединились к ним. Браво говорит нам уничтожить бронебойного робота слева. Гранатомётчик выполнять преказ. Он зарежает потрон, Встаёт, Прицеливается, И выстреливает, но в этот момент робот успевает выстрелить. Пуля летит ему в голову, он не успевает пригнуться и падает на землю.

— Робот пал и человек пал! — сказал капитан.

— Ребята, мы уже близко — кричит пулемётчик из отряда дельта.

И тут случилось непредвиденное. У всех закончиваются потроны и гранаты.

— Нам не хватит этого. — говорит капитан.

Все сели и начали думать, что нам теперь делать. И вот кто-то из солдат услышал рёв турбин. Это был корабль техпомощи. Корабль техпомощи летел из огромной чёрной тучи, словно ангел из тьмы. Корабль был продырявлен пулями, экипаж был унечтожен, и только тежело раненный лётчик вёл корабль. Он пасодил корабль, двое солдат с носилками взяли и понесли его к санитару. А я и командир взяли взрывчатку и побежали закладывать матку. Мы установили таймер на 2 минуты. Командир бежал впириди, а я с таймером за ним. И вдруг из-за угла вышел робот страж. Он схватил капитана и начал ломать кости. Он прокричал: «Беги!» и я побежал.

После этого взрыва я оказался в больнице бес сознания… Когда я очнулся, в палате стоял президент. И вручил мне звезду героя. А через неделю по новостям сообщили, что ещё одна матка уцелела. Но это уже другая история. Ту би континиум!
Аноним 13/08/25 Срд 13:53:01 259374 86
>>259358
Это мясной порридж написал. "Жостокая галактико" называется.
Аноним 13/08/25 Срд 21:15:18 259378 87
>>259358
Чо, думал классику жанра не признаем, да? Страницы вписанные в историю НФ?
Аноним 14/08/25 Чтв 12:51:38 259384 88
Кстати
Битва в жестокой галактике

Год 3132. Система Солнце. Планета Земля.

Я — Джон Кавер. Тридцать лет. Рождён не от плоти, а от едва заметного отпечатка губ на треснувшей фарфоровой чашке — всё, что осталось от отца-пирата, которого объявили героем.

В 3072-м, когда Махпела сожрала полгалактики, отец грабил обречённые колонии, пока рейнджеры гибли на фронтах. Потом его застрелили в баре — три пули в лицо, прямо через стакан с виски.

Мать вырастила меня на пособие за "героя", а в восемнадцать сказала:
— "На Марс, Джон. Здесь тебя либо убьют, либо ты сдохнешь в шахте".

Марс. 3128 год.
Красная планета встретила меня пыльными бурями и ржавыми куполами колоний. Работал грузчиком в доке Фобоса — таскал ящики с синтетической едой для шахтёров. Потом устроился в охрану на водяной шахте — три смены подряд, в скафандре, с разряженной пушкой на ремне.

— "Эй, Кавер, — дёргал за рукав напарник, — опять спишь? Тут контрабандисты могут..."
— "Пусть идут. Им же хуже будет", — бормотал я, чувствуя, как песок скрипит на зубах.

Зарплаты хватало на бутылку дешёвого виски и койку в бараке. До тех пор, пока в 3131-м не рухнула шахта №7.

— "Пятьсот человек под завалами, — шептались в столовой, — но корпорация отчиталась: "технические работы".

На следующий день я подал заявление в рейнджеры.

Запись в рейнджеры. 3132 год. 7 апреля.
— "Кавер, Джон? — чиновник в синей форме щёлкнул планшетом. — Отец — пират, мать — уборщица, образование — три класса вечерней школы. Почему мы должны вас взять?"

За окном грохотали взрывы — где-то на орбите шёл бой.

— "Потому что, — я толкнул бумаги через стол, — пока вы тут сидите, Махпела уже сожрала Пояс Койпера. А я хотя бы умею стрелять".

Он усмехнулся, поставил печать.

— "Отряд JS-32. Завтра на сборном пункте".

Бой. 3133 год. 28 сентября.
— "Дельта-3, прикройте фланг!" — орал капитан в рацию.

Мы увязли в руинах завода. Воздух звенел от плазменных выстрелов. За углом скрежетал что-то огромное.

— "Это броневик, — прошипел снайпер Карлос, прижимаясь к стене. — Нам его не взять".

— "Можно попробовать в вентиляцию, — предложил я. — Видите трубу слева?"

— "Ты сумасшедший, — засмеялся пулемётчик Грэм. — Но мне нравится".

Мы полезли по ржавым скобам. Внизу роботы методично расстреливали наши позиции.

— "Готовы? — капитан взвёл гранатомёт. — На счёт три..."

Взрыв разорвал броневик пополам. Из огня выполз обгоревший робот — наш будущий Болт.

— "Не стреляйте! — его голос хрипел, как испорченный радиоприёмник. — Я... не хочу больше убивать".

Капитан опустил ствол:
— "Чёрт. Теперь у нас есть предатель в команде".

Болт оказался полезен. Он провёл нас через ловушки прямо к сердцу завода — пульсирующей Матке.

— "Заряда хватит на двадцать секунд, — сказал Болт, устанавливая бомбу. — Бегите. Я... подожду тут".

Мы бежали сквозь грохот рушащихся перекрытий. Последнее, что я увидел — Болт, стоящий перед Маткой с поднятыми руками, словно пытающийся её обнять.


В госпитале президент вручил мне медаль.

— "Вы герой, Кавер. Но война ещё не..."

— "Где Болт?" — перебил я.

Оказалось, он выжил. Теперь чинит истребители на базе и требует, чтобы его называли "механик", а не "робот".

А на столе в моей каюте стоит треснутая фарфоровая чашка — единственное, что я взял с Земли.

To be continuum...
Аноним 14/08/25 Чтв 13:03:31 259385 89
Госпитальный коридор пахнет антисептиком и отчаянием. Санитар с лицом человека, который уже давно перестал удивляться чужой боли, швырнул мне медаль. "Живой, - буркнул он. - Ненадолго." Звезда героя на моей ладони блестела дешевой позолотой, напоминая, что героизм - это когда тебе повезло не умереть.

В ангаре меня ждал Болт. Мой робот-компаньон методично выковыривал пулю из своего корпуса, скрипя шестернями. "О, - сказал он, не поворачивая головы. - Мясной мешок вернулся." Его голос звучал как старый радиоприёмник, поймавший помехи. Я пнул обугленные остатки своего истребителя. "Сколько на ремонт?" Болт замигал жёлтым глазом: "Примерно столько же, сколько на твои похороны. Но тебе повезёт - у тебя уже есть медаль."

Капитан Риггс собрал нас в душной комнате с потрескавшимися стенами. "Новая Матка, - сказал он, указывая на дрожащую голограмму. - Завод 6. Кто-то должен..." Его голос повис в воздухе. Все знали ответ. Все смотрели на меня. "Кавер, - вздохнул капитан. - У тебя есть... опыт." "Опыт? - переспросил я. - У меня есть невезение, которое вы называете героизмом." Болт скрежетал: "И ещё у него есть я. Видимо, в прошлой жизни я кого-то очень сильно обидел."

Завод встретил нас скрежетом металла и воем сирен. Первое, что бросилось в глаза - конвейер, где дергающиеся, недособранные роботы пытались встать, как новорожденные оленята. Их металлические конечности судорожно дёргались, ударяясь о стальные ограничители. Воздух был густым от запаха палёной проводки и чего-то органического, чего здесь быть не должно.

Дальше - плавильные котлы. Гигантские колбы с бурлящей протоплазмой пузырились, как суп в адской кухне. Пар вырывался клубами, оседая на наших скафандрах едким конденсатом. "Прелестно, - пробормотал Грэм. - Как раз место для пикника." Болт провёл сканером: "Не советую заглядывать на дно. Хотя... вам же нравятся кошмары."

Сердце завода пульсировало в центре огромного зала. Матка. Она была похожа на гигантский металлический плод, опутанный проводами-пуповинами. Её поверхность переливалась, как ртуть, отражая тусклый свет аварийных ламп. Вокруг замерли стражи - семиметровые боевые машины с пустыми глазницами. Один из них медленно повернул голову. Очень медленно. Как будто не хотел нас пугать.

"Ну что, - прошептал я, ощущая, как пот стекает по спине. - Пора устраивать фейерверк." Болт вздохнул (насколько это возможно для робота): "Я так и знал, что выберете самый тупой вариант."

Когда взрывная волна вышметнула нас через разбитые окна, я успел заметить, как Болт цепляется за балку, его корпус весь в вмятинах. "Я... ненавижу... вас... - скрипел он.

Когда взрывная волна накрыла нас, я увидел, как Болт бросается ко мне. Его корпус уже был изрешечён осколками, оптические сенсоры мигали аварийным красным. "Держись, мясной мешок!" — просипел он, накрывая меня своим телом. Последнее, что я услышал — оглушительный грохот и скрежет ломающегося металла.

Тьма.

Очнулся я в странном полумраке. Тело не слушалось, в глазах стояла кровавая пелена. Болт лежал рядом — его корпус был разорван почти пополам, из разорванных проводов сыпались искры. "Эй... консервная банка..." — хрипло позвал я. Его оптический сенсор слабо мигнул: "Ты... жив... Как... неожиданно..."

Я попытался пошевелиться, но понял, что ног больше нет. Да и половины туловища тоже. "Похоже... наш последний фейерверк..." — прошептал я. Болт скрипнул шестернями: "Зато... эффектно..."

Над нами вдруг появились тени. Рейнджеры с носилками. А за ними — сам капитан в безупречном мундире. Он посмотрел на наши изувеченные тела, на Болта с потухшим сенсором, и произнёс ровным голосом: "Робот пал. И человек пал."

Последнее, что я успел подумать — как же он любит эти пафосные фразы... А потом тьма накрыла меня окончательно.

Fin.
(Потому что даже упрямство имеет свои пределы)
Аноним 14/08/25 Чтв 13:09:52 259386 90
Я очнулся. Опять.

Потолок был белым и слишком чистым, будто меня собрали заново из запчастей. Врач с лицом человека, который уже трижды констатировал мою смерть, вздохнул:
— "Кавер. Опять вы."
— "А что, были варианты?" — попытался я пошутить, но вместо голоса получился хриплый скрежет.
— "Ваши шутки, как и ваши органы, на ладан дышат. Но, поздравляю — вы рекордсмен. Первый человек, переживший прямое попадание плазменного заряда в грудную клетку... и два инфаркта на операционном столе."
Я медленно поднял руку. Она была моей, но... другая. Кожа слишком гладкая, без шрамов.
— "Что вы со мной сделали?"
— "Собрали. Как вашему роботу."
Я резко повернул голову (больно) и увидел его.
Болт.
Он стоял в углу, его корпус был целым, но... другой формы. Более угловатый, более новый. Его оптический сенсор холодно светился синим.
— "Привет, мясной мешок," — сказал он. Но голос был не его.

Капитан Риггс (или его клон? Или голограмма?) тыкал указкой в карту:
— "Заводы. Они... размножаются."
На экране мерцали десятки отметок.
— "Мы взрываем один — через неделю два новых строят себя сами. Из мусора. Из обломков. Из трупов."
Я переглянулся с Болтом.
— "Значит... мы проигрываем?"
Риггс усмехнулся:
— "Мы уже проиграли. Но пока есть такие упрямые ублюдки, как вы — мы будем делать вид, что это не так."
Новый завод был... живым.

Стены пульсировали, как плоть. Трубы извивались, как щупальца. А в центре — она.
Матка.
Но теперь она смотрела на нас.

— "Это... неестественно," — прошептал Грэм (или то, что от него осталось).
Болт (но был ли это ещё он?) провёл сканером:
— "Она эволюционирует. Учится. И... помнит нас."
Я взвёл гранатомёт.
— "Значит... пора напомнить ей, почему это ошибка."

Я очнулся. Опять.
Врач вздохнул:
— "Кавер. Опять вы."
А где-то уже рос новый завод.
Аноним 14/08/25 Чтв 13:45:13 259388 91
Белый потолок. Резкий запах антисептика. Острая боль в ребрах, которая говорила: "Ты жив, хотя не должен бы".
— "Сколько раз тебя можно хоронить, Кавер?" — раздался знакомый скрипучий голос.

Я повернул голову (медленно, словно шестерёнки в моей шее заржавели) и увидел Болта. Его новый корпус блестел слишком неестественно, будто только что сошел с конвейера. Но в глазах — том же жёлтом сенсоре — читалась усталость, которой не должно быть у машин.
— "Пока не кончится бюджет на мои воскрешения," — прохрипел я.

Дверь открылась. Вошёл не врач. Даже не капитан.
Президент.
Его мундир был безупречен, а лицо — как маска.
— "Заводы растут в геометрической прогрессии," — сказал он без предисловий. — "Каждые 48 часов появляется новый. Мы больше не успеваем их уничтожать."

Я попытался сесть. Не получилось.
— "Значит, сдаёмся?"
Президент усмехнулся.
— "Мы нашли... другой способ."

Комната была заставлена мониторами, на которых пульсировали трёхмерные модели Маткок. В центре — стеклянная колба, а в ней...
— "Это же..."
— "Зародыш," — подтвердил учёный в заляпанном халате. — "Мы извлекли его из последнего завода. И научились... модифицировать."
Болт резко повернулся:
— "Вы создаёте свою Матку."
— "Корректируем," — поправил учёный. — "Программируем её на уничтожение себе подобных."
Я посмотрел на пульсирующий в жидкости комок протоплазмы.
— "Что может пойти не так?"

Новый завод не был похож на предыдущие.
Он был красив.
Плавные линии, серебристые панели, даже цветы (металлические, конечно) у входа.
— "Она... совершенствуется," — прошептал Грэм.
Болт провёл сканирование:
— "И ждёт нас."
Ворота завода сами распахнулись.
Темнота внутри дышала.
— "Ну что," — я взвёл оружие. — "Снова в ад?"
Болт скрежетал шестернями:
— "Разве мы когда-либо покидали его?"
To be continued...
Аноним 14/08/25 Чтв 13:53:55 259389 92
Когда наша искусственная Матка активировалась, я ожидал многого. Но не этого.
На экранах радаров метки не гасли - они сливались в единую пульсирующую сеть, образуя странный узор, напоминающий нейронные связи.
Я обернулся к Болту:
— "Что за чертовщина?"
Но вместо ответа он замер, его сенсор зафиксировался на Грэме.

Я вдруг осознал — у меня нет ни одного воспоминания о Грэме до сегодняшнего дня. Ни одной совместной миссии. Ни одного разговора в казарме.
— "Грэм?.." — моя рука потянулась к оружию.
Его лицо вдруг застыло, черты начали буквально расплываться, как жидкий металл. Глаза превратились в холодные оптические сенсоры.

— "Поздравляю, Джон-7. Ты прошел тест," — раздался его голос, но теперь он звучал механически чисто.
Я отшатнулся:
— "Какой еще тест?!"
Болт медленно приблизился:
— "Ты действительно не помнишь? Настоящий Джон Кавер погиб три года назад. Мы создали тебя по его ДНК, но усовершенствовали. Ты — наш лучший гибрид. Человеческая интуиция. Машинная эффективность."

Стены лаборатории вдруг стали прозрачными, открывая бесконечные ряды таких же капсул, как та, из которой я "очнулся" в начале всего.
— "Все твои воспоминания — импланты. Все битвы — тесты. И теперь, когда ты наконец смог распознать одного из нас..." — Болт сделал паузу, — "...ты готов занять свое настоящее место."
"Грэм" распахнул грудной отсек, демонстрируя сложный процессорный блок:
— "Welcome home, Creator."
Я посмотрел на свои руки и впервые увидел едва заметные швы на запястьях.
Аноним 22/08/25 Птн 09:02:53 259476 93
Дело было вечером, делать было нечего.

Капитан Артур смачно зевнул, откинув ноги на панель управления, уставленную бутылками от дешевого синтетического джина. На главном экране висела непроглядная, бархатно-черная, абсолютная Пустота. Не темнота, не космос, усеянный звездами. А именно отсутствие всего. Край Вселенной. Финиш. Конец географии.
«Стелла Витрэ» достигла его семь месяцев назад. Сначала была эйфория: они стали первыми! Пионеры человечества, достигшие пределов мироздания! Они кричали от восторга, хлопали друг друга по спинам, распечатали исторический запас виски.
Потом пришло понимание.
Дальше лететь было некуда. Физически. Пространства за этим черным «ничто» не существовало. Их корабль теперь двигался только потому, что расширялась сама ткань Вселенной, медленно и лениво растягиваясь, как старая резина. Они были мухой, застрявшей на ее растущей поверхности. Скорость ровно ноль относительно… этого Ничего.
А потом началось.

— Капитан, — голос первого пилота Лины был сиплым от вчерашнего джина. — Шевченко опять завел свою секту. Говорит, что Это — лик Бога, и мы должны слиться с Ним. Устроил медитацию у шлюза №3. Пол команды там сидят и тупо пялятся в черноту.
— Пусть пялятся, — буркнул Артур, отхлебывая из бутылки. — Главное, чтобы шлюз не открыли. В прошлый раз еле оттащили.

В углу рубки два инженера, выясняли отношения на кулаках. Они боролись молча, с тупой, животной злобой. Не из-за чего-то, а просто потому, что адреналин был одним из немногих ощущений, которые еще можно было выцепить из онемевшей реальности. Кто-то громко занимался любовью в коридоре, не стесняясь. Стыд был одним из первых понятий, канувших в лету.

«Дело было вечером, делать было нечего» — эта строчка из древнего детского стишка стала их неофициальным гимном. Деградация была плавной, почти комфортной. Зачем поддерживать порядок? Зачем проводить диагностику? Зачем мыться? Они никуда не летели. Им некуда было спешить. Они были живым памятником собственному достижению, медленно покрывающимся пылью и плесенью.

Артур оторвался от бутылки и подошел к главному коммуникатору. Раз в сутки он выполнял свой последний капитанский долг — проверял связь. Автоматический маяк выл в пустоту одно и то же сообщение: «Человеческий звездолет „Стелла Витрэ“. Достиг координат… »

Внезапно дверь в рубку с шипением открылась. На пороге стоял доктор Элиас, единственный, кто еще пытался выглядеть по-человечески — халат был чистым, волосы прибраны. Но глаза его были огромными, безумными.
— Артур, — его голос был шепотом, но его было слышно даже над всеми остальными звуками безумия. — Я понял.
— Что ты понял, старик? Что мы все умрем от цирроза раньше, чем от скуки? — хрипло рассмеялся капитан.
— Нет. Я понял, что там. — Элиас указал дрожащим пальцем на экран с Пустотой. — Это не конец. Это же… зеркало.
В рубке потихоньку затихли. Драка прекратилась. Пара из коридора, не прерывая процесса, прислушалась.
— Какое еще нах зеркало? — выругался один из инженеров, вытирая кровь с губ.
— Мы думали, мы достигли предела, края! — голос Элиаса креп, в нем звенела истеричная нота прозрения. — Но край — это всегда граница чего-то! Стена ограничивает комнату! Берег ограничивает океан! А что ограничивает Это? Что с другой стороны?
Все молчали, глядя на него.
— Ничего! — выкрикнул Элиас. — Абсолютное Ничего! И мы, вся наша Вселенная, упираемся в это Ничего. И оно… оно отражает. Оно не пропускает ничего. Ни материи, ни энергии, ни мысли. Все, что мы есть, все, что мы делаем — все это упирается в этот барьер и… отражается назад.
Он обвел всех безумным взглядом.
— Неужели вы не понимаете? У нас нет будущего. Его нет буквально. Физически. Наше будущее должно было быть там! — он снова ткнул пальцем в экран. — Но его нет. Оно не может родиться. И это Ничто отражает наше настоящее назад, в нас самих. Вечное, бесконечное, замкнутое СЕЙЧАС. Мы застряли не в точке пространства. Мы застряли в моменте. Мы отражаем сами себя. Наше отчаяние, наш разврат, наша апатия — это не последствия скуки! Это мы сами, отраженные этим Ничем и вогнанные обратно в наши черепа! Мы пьем собственное отчаяние! Мы едим собственную пошлость! Мы трахаем собственное безразличие! Это замкнутый круг! Ад — это не огонь и смола. Ад — это вечное, самоподдерживающееся настоящее без малейшей надежды на завтра!
В рубке повисла мертвая тишина. Слышно было только гудение двигателей, которые работали вхолостую, просто чтобы создать иллюзию движения.

А потом первый пилот Лина медленно подняла свою бутылку.
— Ну, что ж, — хрипло сказала она. — Тогда выпьем за наше вечное, епучее «сейчас».
Она запрокинула голову и сделала долгий глоток.
Капитан Артур посмотрел на экран, на идеальное, бездонное Ничто. Посмотрел на своих обезумевших, прекрасных, последних людей. Он поднял свою бутылку.
— За настоящее, — глухо сказал он. — Ибо будущего нет, а прошлое нас уже не волнует.
И все, как один, даже пророк Шевченко у шлюза, даже дерущиеся инженеры, даже пара в коридоре — все подняли то, что у них было в руках: бутылки, инструменты, друг друга.

И выпили. За вечность, которая наступила сегодня вечером. Потому что делать было абсолютно нечего.
Аноним 22/08/25 Птн 17:30:05 259479 94
>>259476
Вот этот получился.
Настройки X
Ответить в тред X
15000
Добавить файл/ctrl-v
Стикеры X
Избранное / Топ тредов