Вдали еще до ее отъезда мы приметили храм с голубыми куполами, и я отправился именно туда, путаясь в заборах и ограждениях. Тупик за тупиком, крюк - выход готов, плитка и трасса, большие объемы и расстояния моих любимых окраин. Впрочем, все чушь, на карте я видел кладбище, и понял, что вышел именно к нему. Горячее солнце, ветер и люди в летней цветной одежде слишком режут глаза на кладбищенском фоне. Храм огорожен забором, построен в 18 веке, ведает Оптиной пустынью. Ладно.

Поеду на вокзал, на направление Москва-Петушки, только загляну на Винзавод в книжный. Вот и те самые "Москва-Петушки" с комментариями Власова в 5 раз больше оригинала, а вот новый номер Логоса со статьей о традиции комментария. Чаще всего интертекст возникает именно так - случайно, жизнь сама подбрасывает обстоятельства для смены оптик и многомерности, как если бы тот лежащий на обочине и крепко раздавленный пакет вина внезапно раздулся и удесятерил количество граней, вплетаясь в здание, асфальт, траву - до собственного исчезновения.

Часто ли вы бываете в электричках? Видите ли в них нестерпимую мобильную рану, готовую дербанить ткань окружающего туда-сюда - по расписанию - раз за разом? Я вижу. Каждый раз, выходя на Курский вокзал, я испытываю чувство, что он вот-вот замерцает - то исчезая, то появляясь вновь. Он - точка бифукации, смешение перекрестков, грань между мирами. Здесь на гранитных, раскаленных под солнцем или вытянутых ночью до дрожи лавках, воры собирают дань с попрошаек (все быстрее обходят этот темный край, кроме страждущих), солдаты отправляются неуверенными колоннами, беременные цыганки просят уступить место, а таксисты - сесть на соседнее. Здесь каждый вынужден смотреть глазами другого и чувствовать его боль от твоих. Праздное шатание вдоль стеклянных стен отражений позволяет смотреть тысячью тысяч, видеть нити, тянущие их, тянущиеся за ними.

Я не знаю, кто и когда оснастит электричку лоском аэроэкспресса или сапсана, но он будет убийцей уникальной интуиции, вынужденного, но вместе с тем непосредственного контакта всех тех, кто более нигде не пересечется, не пересекся бы.

Железный могильник! Ты заставляешь челюсь отстукивать буффонаду, когда под вагоном расположен мотор, а ноги - ступать неуверенно, с мотором и без мотора, всегда - ступать неуверенно. Эта вибрация отслаивает пыль на ресницах и обрекает смотреть, сбивая с толку, ударяя в самую точку.

Я вас всех по стенке размажу!

- сказал прапор и отправил нас драить пол. В армии давно отменили звание прапора, но наш прапор был всем прапорам прапор - удержался. Теперь никто не понимал, как его называть, а он летал меж нами беспокойным духом незримой Родины. 

Захолустная часть находилась в секретном лесу. Грибники натыкались на предупреждающие таблички, но порой бывали и трупы, когда скушно, ведь можно этих гадов отстреливать. Все по закону, и это - единственная радость для часового. 

Но рассказ будет не о том, и пусть не обманет других камуфляж в первых строчках. 

Однако, рассказ завязан на секретном лесу, на полянке, внутри секретного леса. 

Старые сосны и поваленный сухостой, редкие болотца, озеро вдалеке. А периодически, для военных нужд - вырубки, где буйно растет все что угодно спустя советское время. 

Мощные, старозаветные муравейники - то ли освоенные кучи предварительного песка, то ли - фантастика! - натащенные муровями и пугающие своей высотой в два метра. Рядом - облепленная тлей кашка, настолько плотно, что любые очертания скрыты за веществом насекомых. 

Именно такая картина заставляет бежать подальше, с опаской пересекая муравьиные кучи, боясь, ненароком, провалиться в тайную ловушку для крупной дичи. Свалившись в темноту, ты почувствуешь шевеление тысяч тел, вгрызающихся в твое таким огромным количеством, что скоро не обнаружат даже скелет. 

Но мои размышления прервал он. Не человек. Красавец! Гриб-королевич. 

Я, придерживая дыхание, взвел двустволку и бахнул прямо по шляпке, чтобы не убежал. Гриб оказался хитер и решил прикинуться мертвым, думая, что так я его не поймаю. Опередев реакцию свистуна, я долбанул контрольный. 

В моей памяти всплыл Василич, часто охранявший свежевыросшие грибы в кустах. Он мог бы выскочить и сделать вид, что спасет грибца, но усы всегда выдавали обреченную неуверенность. 

Да... Холодный Василич... 

Пошуршав в кустах, я не обнаружил прокурора, но нашел три спелые ягоды, пальнул в них - для дезинфекции - и отправил в рот.  Нет ничего вкуснее полянных ягод! 

Серега часто рассказывал мне, что ловить гнездовые ягоды надо на рассвете, но и сейчас они были еще вкусны, хотя к часу неминуемо станут несъeдобны.

Лес ответил взаимностью. Черная туча спустилась из берегов, заковылял ветер, а мимо меня, чуть не врезавшись прямо в глаз, пронесся паук на ниточке. 

Однажды в детстве все было точно так же. Я гулял с отцом по опустевшей серевшей улице, пока не вызрел, лопнув, ураганный ливень, и меня спешно отправили домой. Я долго грустно катал машинку, смотря то на "Спокойной ночи" в экране теле, то на еще светящиеся окна, пока на кухне шкворчали мамины шампиньоны. 

Захотелось немного выпить. Магазины в соседнем городке остались еще советские, и толстые тетушки хамовато доставали для очереди алкашей пиво из ящиков под обшарпанными прилавками. Но мне хотелось наливки, клюквенной, высокоградусной и убойной, а найти ее рядом точно было уже нельзя. 

По петляющей через лес дороге были раскиданы остановки, где по ночам, в тусклом свечении, проезжавшие автомобилисты могли заметить что-то не то. Попадались второсортные проститутки, на бетоне - надписи еще из 90-х годов, о которых никому ничего и никогда не узнать. Все как везде, но дышащий в спину лес заставлял озираться, опасаясь мелькавших в густой листве огоньков. 

Кто-то часто ходил там с фонариками, тревожа тьму, это я заметил еще когда возвращался в детстве со дня рождения одноклассника на микроавтобусе. Его отец предусмутрительно развез нас по домам в поздний час, а мы, заметив огни, с придыханием начали травить байки и меряться смелостью. 

Хорошо, что еще светло. На дороге нет фонарей, и если тебе повезло ехать - фары будут единственным, что вырвет немного взгляда на мороком контуженных поворотах. А если ты снаружи, то только пронесшееся авто одновременно испугает возможной остановкой, но и одарит хлопнувшей веткой света. Дальше - с капающей слюной - хищная темнота.

Но еще ведь не темнота! Значит, в магазинах открываются холодильники, а не пиво из-под прилавков. 

По ночам экзотикой баловал только киоск за жд-станцией. Неизвестный Армен подмигивал и доставал откуда-то причудливый контрафакт - всегда разный. Можно было встретить наспиртованное шампанское, от одного открытия бутылки которого вырубало навзничь, подкрашенное вино (фруктовое, если по этикетке), самые разные таинственного названия водки и даже виски, а то и абсент из фери. 

Но грааль не достается легко, лишь провидение божие позволяло избежать диалога со шнырявшими вокруг чудовищами из расположенного по эту сторону путей кабака. Кабак был скучный, пустой, но изредка славился поножовщиной. 

К тому же однажды электричный соблазнитель - потертый мужик, неуловимо напоминавший восставшего с Той Стороны Курехина - зазывал меня туда, а после подумывал изнасиловать.  
Сперва он подошел ко мне еще на вокзале, купил банки пиво и пачку орешек "Джаз", потом мы втаскивали в вагон заблеванного охранника, отрубившегося посередине тамбура, а потом. Потом начались теории. 

Напротив друг друга собрались: киргизский строитель, разработчик ПО из компании "1С", мертвый Курехин и я, только что вытиравший блевотину на охраннике. Незнакомец рассказывал о работе в школе, о необходимости строить прямой угол, если ты стал Робинзом Крузо. Мужики втроем долго пытались построить угол, но уволенный учитель всякий раз сам от себя прозревал и отвергал вариант за вариантом. Он был Хлебников, служитель наук, провидец и рапсод. Он читал стихотворение о дедушке, раздал каждому эмэйл для продолжения переписки (каждый развивал свою тему - по образу деятельности). Эмэйл у него начинался на Hrynya, и вот мы остались с Хрюней один на один. Для него я стал похож на прелестную девушку, мифического андрогина, а потому мне стоило зайти с ним в кабак.После отказа, он ненавязчиво - и задумываясь после утвердительных ответов - спрашивал: занимался ли я карате? Дрался ли на улице? Вышел ли победителем? 

После третьего "Да" он крепче всего задумался, а я сбежал из ванона, увидев нужную обоим нам остановку. Двери захлопнулись на его шагах, но не побоялся нажать стоп-кран, чтобы пробиться ко мне, на волю. 

Короче, в кабак этот я не ходок.
_________________

Бампану разочек

>>63920

Ну вот попытался ты типо спародировать меня, и что? А не вышло

Стиль - не хуй собачий

>>63920
Нравится, продолжай.

>>63924
Делать мне нехуя тебя пародировать? Запостил в первый попавшийся тред первую попавшуюся на ум хуйню. Твою писанину даже не читал и не собираюсь.