О ВИЗИТАХ НА МОДНЫЕ ПОКАЗЫ

Что касается жизни светской... Ну сходил я на два-три ивента, мне было интересно. Мне интересно попасть в другой круг. Мир же не такой плоский. Я хочу за то время, пока я жив, пока я топчу эту землю и вдыхаю кислород, многое узнать, многое попробовать, почувствовать – мне все это интересно. Мне в принципе интересен дизайн. Мне не интересны материал и сами тряпки, мне интересно, какие впечатления они оставляют, какие эмоции. Пока я не попробую, я не узнаю, нравится мне это или не нравится. Правильно? Что мне мешает прийти и попробовать, улыбнуться парочке людей, сфотографироваться и с (уйти. – Esquire)?


ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПЕРЕД СЛУШАТЕЛЕМ

Возможно, раньше я не осознавал, я вообще не представлял, что смогу прийти к той точке, в которой я нахожусь сейчас. Сейчас я очень хорошо понимаю свою ответственность не только перед людьми, с которыми я делюсь своими мыслями и своими музыкальными предпочтениями, а еще и перед самим собой. Я понимаю, что я столько прошел, столько потерял, столько нахавался, что не могу в один момент все про (потерять. – Esquire). Мне нужно следить за собой, и я больше не разрушаю самого себя. Я не хочу стоять на месте, я хочу делать что‑то дальше, делать по‑другому: красиво, эстетично, великолепно.


О НЕДОВЕРИИ

Я бы не назвал себя ранимым. Я сталкивался с такими ситуациями, которые заставляли меня долго зализывать раны, зашивать их. И все равно ты продолжаешь отдавать себя людям! А в ответ тебе плюют в душу. И ты начинаешь думать: бл (черт. – Esquire), либо я что‑то делаю не так, либо они е (ненормальные. – Esquire), либо мы не понимаем друг друга. Такие вещи – это опыт. Жизнь складывается из опыта. Он заставляет тебя обрастать хитиновым покровом. Но я не могу сказать, что я ранимый. Может быть, ранимый в отношении очень близких мне людей.

Обычно я это сразу замечаю. Как Владимир Владимирович говорил, я знаю, когда меня обманывают, но я никогда не буду говорить об этом человеку сразу, я подожду, посмотрю, что он сделает, узнаю причину. Я такой же. Я никому не доверяю.


ОБ ИГРЕ В ЛЮБОВЬ РАДИ КАРТИНКИ В ИНСТАГРАМЕ

Подмена ценностей произошла огромная в связи с появлением интернета, новой музыки, новой эры. Все играют: женщины играют, мужчины играют. Но институт брака – это не игра. Ты связываешь себя с другим человеком, с которым тебе идти бок о бок, который прикрывает тебе спину, а ты прикрываешь его, вы в равной степени ответственны друг перед другом.

Но как только люди вступают в такую игру, они сразу проигрывают. Поэтому у детей, которые у них получаются, нет крепкой семьи, у них нет теплого места, куда они могут вернуться, прийти, если у них рушится собственный мир. Дети видят, что родители друг с другом играют, друг другу врут, мучаются. Вместо того чтобы просто поговорить со своим ребенком, они заводят ему инстаграм. Когда ты своему ребенку инстаграм заводишь – это вообще пи (кошмар. – Esquire), апогей пи, на мой взгляд. <...> У меня даже однокурсницы выскакивают замуж ради картинки. Она такая: вот я сейчас пойду, надену свадебное платье, меня сфоткают, мама будет счастлива, всем будет зае (здорово. – Esquire), и мне тоже, я поиграю. Возможно, чувак, с которым она идет играть сейчас, ее любит пи (по‑настоящему. – Esquire) и готов за нее жизнь отдать, а она идет с ним играть. Как в телешоу.


О ХОББИ

Я хочу рисовать. Я читаю, смотрю старое кино, наслаждаюсь природой, своей семьей, близкими друзьями. Сейчас я читаю «Степного волка» Гессе. Достоевского «Записки из Мертвого дома» читаю. Я хочу заполнить пустоту вокруг. Если не женщинами и виски, то книгами, фильмами, турами.